Вот на этом самом месте Ксения, наконец, и очнулась, и хотя сама была почти идейным борцом с плачущими детьми, которые ей постоянно мешали, но в тот момент оказалась потрясена цинизмом Максима, хотя цинизм-то ее поначалу и привлекал. В ту ночь она сдержалась, но дала себе слово, что порвет с ним.
Заезженная истина — не может быть своего счастья на несчастье другого, открылась ей, а потом пришло осознание, что он ее все с тем же цинизмом и использовал, этакая вещь на замену, как подменный автомобиль на время ремонта в дорогом автосалоне.
Ксения понимала, что должна сказать Максиму хрестоматийные слова: «Между нами все кончено», но ведь это было так непросто.
Через пару дней, встретившись в тиши очередного дорогого ресторана, за бокалом хорошего вина она сказала:
— Это наша последняя встреча, я не хочу и не могу поддерживать эти отношения, — вот так сухо и просто, словно речь шла об увольнении нерадивого сотрудника, а не о разрыве с мужчиной мечты.
— Ну что ж, твое право, — усмехнулся Максим и махнул рукой официанту, чтобы тот долил вина, — Уж не думала ли ты, что я буду просить и умолять? А, может, обещать, что уйду от жены? — он сардонически рассмеялся.
Ксения не стала досматривать эту трагикомедию до конца, просто встала, вышла из зала, а затем и из самого ресторана, долго дрожащими пальцами не могла открыть машину, потом открыла, села в нее и, наконец, заплакала.
Так она плакала уже третий вечер, плакала над собой, глупой-преглупой, доверчивой селянкой. Принц превратился даже не в лягушку, а в жалкую горстку пепла.
«Ксю, надеюсь, ты спишь и не читаешь сейчас мое письмо, а я все равно пишу…
Бар в Ноттинг-Хилле — просто супер, Кровавые Мэри — тоже, что надо!!!!
Завтра на футбол, потом дела…
Пиши мне, желательно не в миноре, а, впрочем, как получится…
Помнишь, „Мы с тобой танцуем вальс в миноре!“ или в мажоре? — не помню, но ты поняла!
Чао!»
Постепенно боль прошла, осталась грусть и острое-острое разочарование, Ксения вернулась к своей обычной, полной нервов и цейтнота жизни, она больше не улыбалась подчиненным, а строго спрашивала даже за самую малую провинность. Впрочем, ее придирки они терпели не столь уж и часто — Ксю как заведенная металась по Европе и по России, ведь, она, наконец, стала не просто вице-президентом, а президентом филиала и теперь весь груз международных контрактов, судебных споров и бесконечных переговоров лежал на ней. Ксения не роптала, работа была ее подлинной, как оказалось, страстью, и именно о такой жизни, полной сложных задач и, что уж там говорить, больших денег она мечтала, когда за смешную зарплату работала в государственной структуре и не спала ночами, изучая международное право, защищая диссертацию и заканчивая экстерном престижную бизнес-школу.