— Красиво… — выдохнул он.
Парис и Геката украдкой переглянулись.
— Очень даже, — пробормотал Отто с пиететом не большим, чем при виде разбитой раковины на берегу.
Глаза его поедом ели Сайруса, самого же Отто поедом ело сомнение. Патрон и так-то эмоционально нестабилен, а теперь, похоже, и вовсе повелся на чудеса «Фабрики драконов». Не могло ли предательство близнецов сказаться на нем так, что он подвинулся рассудком? Надо сказать, реальная возможность этого существовала всегда. В кармане у Отто на все случаи — в зависимости от характера аффекта патрона — имелась горсть таблеток. Но, откровенно говоря, он не знал, какую именно из них Сайрусу следует дать сейчас, да и следует ли давать их вообще.
— А теперь, папуля, мы подходим к подлинному сердцу «Фабрики драконов», — объявила Геката перед массивной дверью, охраняемой двумя берсерками. — Вот она, наша гордость: Чертог мифов. Вот где истинное волшебство!
Сайрус захлопал в ладоши.
Геката поместила руку на геометрический сканер и замерла, выжидая, пока световой пучок вычитает каждую линию, изгиб, впадину и выпуклость ее ладони и пальцев. Зажегся зеленый свет, и из стены выскользнуло миниатюрное устройство считывания карт. Геката сунула руку в клиновидный вырез своей персиковой блузки и вынула магнитную карту на шнурке. Чиркнула картой — и со змеиным шипением пришли в действие тяжелые гидравлические замки. Один из берсерков, схватившись за ручку, отодвинул створ двери — толстой, как в банковском хранилище, и при этом движущейся совершенно бесшумно.
Ступив внутрь, Геката поманила отца за собой. В зал втянулась вся процессия и, озираясь, замерла. Даже Отто на время позабыл о своем цинизме. Гости во все глаза смотрели на творения близнецов и на несбыточные фантазии, реализованные во плоти.
Пространство огромного зала выглядело неким сказочным лесом. Стены покрывали фотообои с изображениями горных вершин, фактически неотличимые от реальности. По небу плыли голографические облака, да такие, словно их соткал не кто иной, как Максвелл Парриш. Натуральные камни и почва формировали природный рельеф прихотливой формы, покрытый тысячами экзотических цветов и деревьев. На суку ближнего дерева возлежал крылатый чешуйчатый змей, недвижно смотрящий на вошедших янтарными глазами — ни дать ни взять Кецалькоатль из мифа ацтеков. Неподалеку среди разнотравья мирно паслась пара белоснежных единорогов. А вон там — ой-ой-ой, какие маленькие, не выше колена! — разгуливали остроухие человечки в зеленых одежках. Проходя мимо, они церемонно приподняли головные уборы, а Геката сделала им книксен (зрелище было уморительное). Рядом кто-то фыркнул; обернувшись, гости увидели гарцующего конька, кивающего головой, как в цирке. На мускулистых боках у него были сложены золотистые крылья.