— Братьев от одного помета я бы, пожалуй, и продал. А вот о сучках даже разговора нет. И не рассчитывай.
— Тогда цена упадет.
— Зато рынок удержится, — заметила Геката, удостоившись от отца одобрительного взгляда. — Надо продавать рыбу, а не учить заказчиков рыбачить.
Парис лишь пожал плечами. В этом аспекте мнения у отца и сестры традиционно совпадали. Что до Париса, то он был сторонником постоянного выведения на рынок новых продуктов, а не его поддержания за счет уже освоенных.
— Что ж, давай хотя бы оформим заказ на самцов, — сдался он.
— Переговоришь с Отто, — махнул рукой Сайрус, закрывая тему. — Ну а как у нас дела по берсеркам?
Геката задумчиво огладила юбку на коленях.
— По причинам, которые нам все еще не до конца ясны, у трансгенного процесса стали проявляться кое-какие неожиданные побочные эффекты. Начнем с плюсов: физическая сила у них оказалась примерно на десять процентов выше ожидаемой. А вот разумность, судя по всему, идет по нисходящей. Нет, они не дебилы, но слишком уж полагаются на свои инстинкты и все меньше на рассудительность. Однако и это не самое главное. У клиентов вызывает озабоченность их уровень агрессивности. Если она будет с каждым новым заданием возрастать такими темпами, то это в конце концов приведет к неподконтрольности командам, что сократит их срок практического применения.
Сайрус открыл было рот, но тут встрял Парис:
— Понятно, что плановое устаревание — часть любого производственного процесса, равно как и постепенный выход продукта из строя. Но здесь что-то уж слишком быстро. От нас ждут подробных отчетов о шести обязательных полевых испытаниях, и вот именно по фактору агрессивности мы перед клиентурой втыкаемся. Можно было бы наплевать, если б уровень буйства вырос на три-четыре процента: прогнали бы что-нибудь насчет естественной вариабельности трансгеники или еще какой-нибудь белиберды. Но у нас налицо, извините, рост агрессивности на пятнадцать и семь десятых, причем это только между первым и третьим испытаниями!
Сайрус поджал губы.
— Ах вон вы о чем, — вздохнул он. — Понятно. Это выше, чем у наших самых неудачных компьютерных моделей.
— За один лишь раз почти на восемь процентов, — сказала Геката. — В обратной пропорции к падению разумности. Такую математику поведенческого сдвига никому не впаришь.
— Это только у сигомов?
Сигомов поставлять на рынок было проще простого, да вот беда: очень уж непредсказуемы они были в плане аномального поведения и иных проблем, связанных с чехардой в генетике. Гораздо стабильней, можно сказать идеальными в сравнении с ними, были частично модифицированные организмы, но их приходилось выращивать от эмбриональной стадии до полной зрелости (у берсерков она теоретически наступала в пятнадцать — двадцать лет). Большей скороспелости близнецы добивались тем, что проводили модификации через введение вирусных векторов, несущих в себе экзогенные фрагменты ДНК. В итоге рост протекал быстрее, но намного больше становился риск неожиданных мутаций.