- Не выйдет. Когда ты научился управлять сном, ты создал в нем подвластный тебе участок, запершись от остального пространства, в котором и прячется твое дерево — и многое другое.
- То есть, все не так просто?
- Совсем непросто. И в поход туда мы отправимся еще нескоро — стоит облегчить его заранее извне.
- Ладно, подожду, все–таки более двадцати лет жил с ним и не помер.
- Верно, сейчас и без того есть, чем заняться.
- Что насчет серебра и краски?
- Завтра я буду готова испробовать себя. Проверим на обычных чернилах — если все пойдет по плану, продолжим настоящими.
- Что ж, выспись хорошенько, на тебя вся надежда.
- Не вся, мастер. Тебе тоже придется постараться.
Соусейсеки все уверенней обращалась с серебряной сетью. Ей уже не нужно было постоянно держать руку на центре узора, чтобы контролировать пучки нитей–паутинок. Пробные рисунки простыми чернилами были достаточно уверенными, но Соу продолжала тренироваться.
Черные знаки собирались в сложные чертежи на лопатках и на плечах. Извилистые дорожки мелких символов отходили к локтям, слегка поднимались по шее, смешивались с несколькими серебряными «солнечными кругами». Сложнее всего было работать с левой лопаткой, где очень тесно соприкасались черное и красное плетения — над ней и работала Соу, стараясь запомнить расположение узоров на ощупь. Непростая задача, даже для волшебной куклы — я бы точно не справился.
Наконец, после долгих часов ожидания, она отложила в сторону перо и открыла глаза. Серебряные кисти свисали с ее рук, словно диковинные меховые браслеты.
- Смой чернила, мастер, и приступим.
- Поесть не хочется?
- Потом поужинаем, когда все будет сделано.
- А вдруг голод подкосит мои силы и не даст пройти испытание плетения?
- А вдруг я спутаю ощущения от твоей лопатки с куриной ножкой и нарисую приправы вместо символов Либер Кламорис?
- Убедила, убедила, так и быть, отложим все на потом.
- Постарайся не использовать нити, я расположила их в удобном порядке и…
- Хорошо, не буду, конечно.
- Мне пришлось использовать твою память.
- Надеюсь, ничего важного ты не трогала?
- Не знаю…это была музыка, наверное. Я старалась заменять поменьше. Прости..
- Да ерунда, забудь. Главное, что я не забыл, как ходить или дышать.
- Мастер!
- Да шучу я, шучу!
У черного был особый запах. Когда Соусейсеки открыла тигель и дом погрузился во мрак, благоухание наполнило комнату нежным облаком. Онемевшее от новокаина тело не чувствовало прикосновений пера, но серебряные нити давали более–менее четкое представление о происходящем. Управлять ими я не пытался, но чувствовал происходящее достаточно хорошо.