– Джасим уже снискал куда большую популярность, чем его старший брат. Экстравагантность Мурада оскорбляла чувства простых людей, репутация у него была неважная. Ты и этот мальчик – драгоценный камень в будущей короне Джасима, – щебетала Лейла. – Родить наследника сразу же после брака – мои поздравления!
– Я не осознавала, как много Сами значит для семьи Джасима.
– И для всей нашей страны. Ты делаешь историю, – заметила Лейла. – Я слышала, Сами собираются показать по телевидению, и у тебя возьмут интервью. Такой доступ к королевскому семейству беспрецедентен!
Роль жены Джасима начала пугать Элинор больше, чем она думала, но она не была готова признаться в этом своей спутнице и промолчала.
– Это королевская детская, – объяснила Лейла, переступая порог огромной комнаты, заваленной детскими игрушками.
Полдюжины слуг устремились из других дверей, склонив головы в низком поклоне и в то же время сгорая от желания поскорее увидеть ребенка.
– Я даже не буду пытаться представить тебя, потому что лишь некоторые слуги говорят по-английски. Оставь малыша на их попечение, и я покажу тебе твои покои.
Элинор судорожно сглотнула. Перспектива передать заботу о сыне другим людям пугала ее. В голосе Лейлы послышались нотки нетерпения, когда Элинор замешкалась у двери.
– Здесь каждый будет баловать Сами. После твоего мужа он самый важный человек во дворце.
– А вы не забываете о короле? – вставила Элинор.
Лейла повела ее обратно по коридору.
– Мой дядя до сих пор жив только благодаря силе своего характера, но болезнь постепенно одолевает его, и Джасим уже взял на себя почти все его обязанности.
Элинор стало не по себе. Она знала, что старик болен, но не подозревала, что болезнь его неизлечима. Джасиму вскоре придется возложить на свои плечи обязанности правителя Кварама, поняла она, и в глазах ее загорелась тревога. Лейла провела Элинор по зеленому двору в другое здание. Входная дверь тут же распахнулась, слуга согнулся в низком поклоне.
– Здесь ты будешь жить. Место очень уединенное. – Лейла отдала слуге приказы на родном наречии. – Я велела принести поесть.
Элинор вошла в прекрасно оформленную приемную. Двое слуг уже спешили сюда с подносами. Было видно, что к их прибытию хорошо подготовились. Она опустилась в кресло с дорогой обивкой. Единственное, что ее сейчас волновало, – расстояние между этим помещением и детской Сами. Она непременно поговорит об этом с Джасимом, так как не видит причины, по которой их ребенок должен жить отдельно. Может, это было сделано специально, чтобы уменьшить ее влияние на сына?