– Вот видите, – сказал Гриша старичку. – Все в порядке. А вы, молодые люди, не знаете, где здесь улица Порядковая?
– Простите, мы из Горно-Алтайска.
Гриша спросил старичка.
– Это и есть Порядковая, – проскрипел он, шевельнув плечами. – Проведите меня к моему п-подъезду.
Гриша провел. Через полчаса, волоча за собой окончательно потерявшего рассудок пукающего Гарика, он разыскал дом, из которого вышел. У подъезда они с ним допили купленное по дороге пиво и поднялись к новоселам. Еще через пять минут Гриша выпил с тестем. А через четверть часа он, слушая треск рвущихся с петель пуговиц рубашки, вылетел на площадку.
– Старый придурок! Ты дурак, и собака твоя дурак!
– Где только моя дочь нашла тебя, гоя! – ревел тесть жирафом.
Ужин был окончен. Гриша спустился вниз и сел на лавочку ждать. Кира вышла скоро, минут через двадцать. Они возвращались с ней на такси, и она говорила, что в следующее воскресенье они с мамой поедут покупать в новую квартиру новые шторы. А с Гариком что-то случилось. Он лег посреди спальни, воет и дергает лапой. Пукает, дергает и воет.
– Это он поет, – успокоил ее Гриша. – От счастья. Впервые в жизни он провел день как нормальный мужик. Погулял, выпил, совершил подвиг, вернулся домой, никому ничего не рассказал.
– Ты о чем? – В глазах Киры заискрилась тревога.
– Шучу.
В такси Грише снилось, как он мчится по хайвею Мэриленда в лимузине с открытым верхом. Рядом сидит Кира в огромных черных очках, счастливая вся такая, на шее у нее развевается шелковый шарф. На заднем сиденье, в рубашке белой и белее белого брюках, – Платонов. Одной рукой Гриша держит руль, второй обнимает Киру, а Платонов развалился и сочиняет вслух неприличные этюды. Рядом с лимузином бежит пукающий тесть, спрашивает, когда Гриша найдет нормальную работу, а за ним стучит костями по асфальту косая с литовкой. Он пукнет – она размахнется литовкой – вжик! – и мимо. Пнет лимузин нервно и снова прицеливается. И тогда Платонов отрывается от тетради и кричит гневно: «Сука, я не могу работать в такой обстановке!»
И тут Кира сказала:
– Я забыла тебе сказать, Гриша. Мне ведь срочно в Ростов ехать нужно.
– Зачем? – слетев с трассы в Мэриленде, подскочил Гриша.
– Тетя заболела. Ужасно, – на глазах Киры появились слезы. – Я всего на неделю.
– Через семь дней она умрет?
– Как ты жесток, – и Кира заплакала.
– Ну, езжай, – согласился Гриша. Тем более что он давно уже с нами в кафе не сиживал. – А когда ты узнала о тете?
– Мне мама сейчас сказала. Она сама хотела поехать. Но у нее же работа.
– А у тебя нет работы?