Понимая, что это последний момент его жизни, Гриша собрал в кулак все силы, что в нем еще оставались, и перевернулся вместе с Жидковым на бок. Еще одно мгновение, и он, окрыленный успехом, вскочил на ноги.
Сил для удара у него уже не оставалось, у хозяина дома таковых было хоть отбавляй.
– Сначала тебя дрюкну, – услышал Гриша, – потом суку эту! Нет, я ее все-таки сделаю! Сделаю во что бы то ни стало! На лайнере шухер, пассажиры в панике, но у меня все равно прекрасный день заладился!..
И Гриша почувствовал сначала удар в бок, от которого его переломило пополам, а потом в спину, отчего он отлетел в угол и перевернулся. Он как мог быстро поднялся с пола и прислонился к стене.
Следующий удар ногой едва не вышиб из него сознание. Хозяин «Ганимеда» удачно угодил ему в грудь, и Гриша, скользя по стене, завалился на бок.
И тут же встал, заставляя себя поднять руку и стереть с глаз кровь.
И снова увидел перед собой оскаленное в натуге удара лицо Жидкова, но на этот раз радовать его точным попаданием отказался. Шагнув в сторону, он услышал рядом с собой удар ноги о стену и тут же, схватив хозяина дома за одежду, с ревом поволок его к противоположной стене.
Столкновение с ней оказалось столь мощным, что даже он, перед которым была подушка из трясущегося, но невероятно сильного тела Жидкова, испытал потрясение и задохнулся.
А тот, который встретил стену спиной, хрюкнул, брызнул Грише в лицо слюной и на мгновение потерял концентрацию.
– Привет морякам Северного флота от доблестных защитников Севастополя!.. – прохрипел он, всаживая ногу в живот Жидкова…
Два часа. Столько оставалось до прибытия в Стамбул. Случившийся на лайнере ажиотаж был на руку четверым друзьям. Оглушенные событиями пассажиры выходили на связь с родственниками и знакомыми, о событиях на судне знали все, и уже не нужно было беспокоиться об извещении турецкой полиции. Антоныч был уверен, что, как только «Ганимед» появится близ Стамбула, вход в гавань ему тут же будет прегражден военными или полицейскими кораблями. То есть на одном лайнере Жидков шел навстречу неприятностям, а его враги – к свободе. Слава дорого заплатил бы за то, чтобы Жидкова пленить и оставить взаперти до прибытия в пункт назначения. Но не было времени выбирать, нужно было уносить ноги. И они остановились на последнем.
Кира отдыхала в каюте Зизи и Гермеса, там же остались и Гера со Славой. Пауза была весьма кстати.
Сидя в полумраке ресторана, Антоныч с Гришей тянули из высоких стаканов пиво, слушали медленную музыку, и им не хотелось ни о чем думать. Войны больше не будет. Жидкову война сейчас невыгодна. Нужно спрятать наркотики, другую контрабанду, в существовании которой никто не сомневался, скрыть каким-то образом следы военных действий на корабле. В общем, хорошенько подготовить судно к осмотру. Война будет потом, в Москве. В ресторане, кроме них, находилось еще семь или восемь человек. Две молодые пары, не нашедшие лучшего развлечения, кроме как сидеть в искусственных сумерках и пить «Хайнекен». Впрочем, как справедливо решил Антоныч, каждый отдыхает так, как того достоин.