На кровати, скрутившись калачиком, спала Феодосия – последняя его девушка, с которой Томас сошелся три месяца назад. Пока она ему не надоела, но если вдруг неожиданно начнет проявлять характер, он всегда имеет возможность выставить ее чемодан за порог. Тем более что на ее место отыщется немало желающих. Не далее как вчера вечером мило улыбалась цветочница с соседней улицы; даже откровенно намекнула, что в ближайшее воскресенье тетка уезжает в Лейпциг и она не прочь пообщаться с обходительным господином.
Странное дело, но окружающие воспринимали его как родственника юнкера. Томас не спешил разубеждать, говорил степенно, держался уверенно и общался со всеми, невзирая на сословия, запросто. Его считали невероятно богатым: не каждый может позволить себе одноколку с племенным жеребцом; кроме того, едва ли не через день он менял сюртук, а рубашки – так и вовсе ежедневно, что тоже не могло остаться незамеченным.
Феодосия слегка повернулась, показав белоснежное бедро. Через прозрачную идеальную кожу просвечивали тонкие вены, напоминая реки с многочисленными протоками. Светлые волосы разметались по подушке. Кто же она по национальности? Кажется, полячка… Или все-таки русская? Впрочем, какая разница! Славянки – особое племя, они умеют любить так, как ни одна женщина. И относятся к своему избраннику, будто к единственному мужчине в своей жизни.
Подобное обстоятельство Томаса вполне устраивало. После того как Гретхен ушла с капитаном, отношения между ними разладились окончательно. Как выяснилось, для капитана она была всего лишь кратковременным эпизодом, которым он скрасил свою недельную командировку в Берлине. Надо полагать, что он даже не вспомнит теперь ее имени. Гретхен дважды пыталась наладить отношения, а в последний раз даже заявилась к нему домой, но Томас, проявляя характер, закрыл дверь перед ее носом. Теперь у него другая жизнь, полная приключений и авантюр; теперь он понимал, что мечтал именно о такой судьбе. Так что не самое подходящее время, чтобы тащить в будущее багаж неразрешенных проблем.
Одевшись, Враницки пошел на кухню, чтобы заварить кофе. Неожиданно за спиной скрипнула половица. Обернувшись, он увидел улыбающуюся Феодосию, закутавшуюся в простыню. Впрочем, последнего она могла бы и не делать – за те три месяца, что они знакомы, Томас сумел рассмотреть ее во всех деталях. Надо признать, что она была хороша в любом ракурсе.
– Ты уже проснулся? – спросила девушка.
Томас невольно прислушался к ее акценту. Все-таки она русская.
– Все забываю спросить тебя, Феодосия, откуда ты родом?