За время, которое я потратил обед, певец заработал пригоршню мелочи, что по местным меркам являлось серьезной суммой. Это обстоятельство заронило в мою голову идею попытаться изготовить гармошку или гитару которые могли бы меня прокормить первое время. Прослушав весь репертуар местной звезды шоу-бизнеса, я был абсолютно уверен, что запросто смогу отбить хлебное место у этого чуда природы. Моя бабушка работала хореографом в ансамбле песни и танца 'Тульский хоровод' и мне с детства было известно множество народных песен, которые здесь пошли бы на ура.
Пока я обдумывал этапы своей будущей творческой карьеры, вернулся отправленный на разведку мальчишка со своим приятелем, мать которого была согласна взять меня на постой за 'ногату' в седмицу. Я расплатился за обед и отправился следом за сыном хозяйки своей будущей жилплощади.
По дороге я выяснил, что парню двенадцать лет, зовут его Прохором, а его мать Прасковеей. Мать у него вдовая, поэтому они живут они без отца и у него есть еще младшая сестра Машка. Отца в прошлом году убили татары, а его с матерью и сестрой угнали в полон. Княжеская дружина отбила пленников, но Машка теперь заикается. Мама у него добрая, но живут они голодно, потому что в хозяйстве нет мужского пригляду.
Прохор видимо был очень заинтересован, чтобы я встал у них на постой и изо всех сил делал рекламу своей семье.
Дом, в котором жила семья Прохора стоял в конце улицы ведущей к лесу. Изба ничем не выделялась среди других домов на улице, но выглядела запущенной. Дранка на крыше прогнила и требовала замены, плетень перед домом завалился на бок и держался лишь на подпорках. Прохор открыл калитку и пропустил меня во двор.
– Мама я привел постояльца, – окликнул парнишка женщину, которая доила во дворе козу.
– Машка, подои Красаву, – сказала женщина девочке лет десяти, поднялась со скамейки и подошла ко мне.
На вид женщине было около тридцати лет, но она выглядела изможденной, словно после тяжелой продолжительной болезни.
– Значит это вы, хотите встать у нас на постой? Как вас величать?
– Величают меня Александром Ивановичем Томилиным, а вас как зовут хозяйка? – представился я.
– Я Прасковея Ильинична, Копытины мы. Пойдемте, я покажу, где вы будите жить. Место хорошее и крыша не течет, мы с Машкой сейчас все приберем, и можете располагаться.
Увы, но в тот момент я был полным профаном в социальном устройстве Руси 15 века, поэтому представился по имени фамилии и отчеству, тем самым присваивая себе как минимум статус боярина. Однако хозяйка дома в ответ тоже представилась по отчеству, подчеркивая в ответ свое непростое происхождение. К счастью допущенный мною ляп не имел серьезных последствий и не сказался на моем здоровье, а ведь за самозванство могли и спросить.