Александрийские гусары еще весной прошли маршем от Дуная до Буга и поступили под тяжелую руку генерала от кавалерии Александра Петровича Тормасова. Еще недавно он командовал русскими войсками на Тереке и в Закавказье, но год назад император Александр вызвал его в Россию и поручил формировать новую армию. Теперь он с небольшими силами — чуть более сорока тысяч — должен был действовать против фланга великой армии великого полководца. Бонапарт повернул на юг корпуса генералов Ренье и Шварценберга, уверенный, что те остановят Тормасова и отбросят его в болота Полесья.
О том, что происходило на огромном пространстве между Вильно, Смоленском, Двиной и Волынью, Валериан мог только догадываться. Пока же его гусары вместе со всем полком, с кавалерийской дивизией графа Карла Осиповича Ламберта прошли ускоренным маршем к Бресту, который уже занял генерал Щербатов. Он без большого труда преодолел сопротивление небольшого отряда французской конницы, отступившего под давлением русских. Армия продолжала двигаться на северо-восток, и теперь на ее пути стоял городок Кобрин, где расположилась усиленная дивизия саксонского генерала Кленгеля.
Днем пятнадцатого июля Мадатова вызвал командир александрийцев Ланской.
— Возьмешь свой батальон. К нему дают тебе сотню казаков, два эскадрона драгун и роту артиллерии конной. Задача — к полуночи перейти эту речушку и сесть на дорогу северней городка. Только ждать. Но когда они покатятся на тебя, встретить и держаться зубами…
Дождь моросил с утра, земля раскисла, и отряд шел только шагом, примеряясь к четырем орудиям, тянувшимся в середине колонны. Валериан отправил казачьи разъезды веером, и к вечеру те разведали лесную дорогу, что выводила к броду, чуть выше разрушенного моста. Мадатов приказал есаулу отправиться туда налегке как можно скорее, переправиться и охранять ирод. Остальные продолжали все так же ползти, ползти, не решаясь оставить артиллеристов на милость погоды и неприятеля.
С темнотой дождь усилился, да еще задул ветер, раскачивая кроны, срывая листья с веток и кивера с всадников. Мадатов упрямо ехал вперед, чуть наклонив голову навстречу налетающей буре. А ветер завывал все ужаснее, и казалось, будто бы впереди великан в чужой форме раздувает мясистые щеки, выпуская раз за разом шквалы холодного вихря. Ко всему еще с невидимого уже неба сыпанул крупный град, изрядно перепугав лошадей и обеспокоив наездников. Валериан и сам было подумал дать людям укрыться, передохнуть, но тут совсем некстати подвернулся Бутович. Решения командир должен принимать сам — этому Мадатова учили и Бутков, и Ланской. Потому он приказал продолжать марш и только вызвал к себе командира охотников.