— Мы уже почти приехали, — сказал Малком, когда лимузин свернул с шоссе. Взглянув на часы, он состроил гримасу. — Опаздываем.
— Не очень, — пролепетала Долли, погруженная в свои мысли.
— Вы в порядке?
— Немного нервничаю, — призналась она.
— Напрасно. По средам у дворецкого и лакеев выходной день.
Долли посмотрела на него испуганными глазами.
— Шучу, шучу.
— Значит, они сегодня работают?
— Я пошутил насчет того, что у нас есть дворецкий и лакеи.
— О-о… — пропищала Долли тонким голоском.
— Учтите, что Ричи пригласил нас ради компании для нашей матери. Они с Ричи… у них очень сходные характеры.
— Они не ладят между собой? — спросила Долли, стараясь избегать взгляда Малкома.
— Я бы сказал, что они утомляют друг друга.
Какое странное объяснение, подумала она и наконец рискнула поднять глаза.
— Сами увидите, — слабо улыбнувшись, пообещал Малком.
Ричи приветствовал их с заметным облегчением. Миссис Фремм, высокая статная леди, поздоровалась радушно. Оба сына были похожи на нее, Ричи чуть больше, чем Малком.
Миссис Фремм провела Долли через холл в гостиную с белым мраморным камином, ни на минуту не прекращая легкой светской болтовни. Когда она замолкала, чтобы перевести дыхание, Ричи вставлял словечко-другое. Долли оставалось лишь улыбаться и кивать. Иногда она отвечала на прямо поставленный вопрос, но затем Ричи и его мать снова брали инициативу в свои руки.
В какую-то минуту Долли посмотрела на Малкома, и они обменялись понимающими взглядами. Ничего удивительного в том, что Малком такой сдержанный, подумала девушка. Сама она больше любила слушать, чем говорить, поэтому ее не раздражала эта легкая болтовня. А после ужина Долли получила большое удовольствие от музыки из коллекции покойного главы семьи.
Каждая пластинка вызывала у миссис Фремм поток воспоминаний — где они с мужем были, когда впервые услышали ту или иную песню. Долли заметила, что братья по-разному слушают мать. Ричи сидел с каменным лицом, и у Долли возникло ощущение, что он скрежещет зубами. Малком же внимал каждому слову матери, и было очевидно, что он обожал отца.
Ричи явно тяготел к матери, а Малком — к отцу. Долли не знала, какое это имело значение, но сам факт, что ей известно об этом, как и ее присутствие на ужине давали ей ощущение причастности к этой семье.
И она вдруг осознала, что не захочет лишиться этого положения.
Малком почувствовал знакомую ломоту в глазах, которая начала распространяться к вискам. Встречи с матерью и Ричи в больших дозах изматывали его.
Ему хотелось знать, какое впечатление произвела его семья на Долли. Видимо, неплохое, потому что она сидела тихо и слушала рассказы его матери с заметным интересом. Непрерывная болтовня Ричи тоже, кажется, не раздражала ее. Более того, девушка даже поощряла его.