Фэй услышала глубокий выдох Данте и отстранилась от него. Выпрямившись, она принялась одеваться с таким видом, будто ничего особенного не произошло и ей просто пора идти на работу. Подобное поведение совершенно не соответствовало тому хаосу, который творился у нее в мозгу.
— Надеюсь, ты принимаешь противозачаточные таблетки. Если, конечно, тебе есть до себя дело, — сказал Данте.
Фэй в это время расправила платье, а затем, балансируя на одной ноге, принялась надевать трусики. Резкие слова Данте больно ранили ее в самое сердце.
— Конечно, — уклончиво ответила она, надеясь, что своей отстраненностью так же ранит Данте. — Ведь в этой жизни всякое бывает.
Данте никогда прежде не был настолько холоден с ней. Он еще ни разу так старательно не скрывал своих эмоций. «Если, конечно, тебе есть до себя дело»… Для него секс — ничего, кроме обыкновенного удовольствия. Неужели это очередное правило, которое должна усваивать каждая его любовница? Значит, когда дело доходит до желания самого Данте, ему наплевать на предохранение. Всю ответственность несет его любовница, и именно она должна позаботиться о себе. При мысли об этом Фэй стало дурно.
— Ах, я совсем забыл, что ты у нас дама полусвета! — произнес Данте таким тоном, будто только что выиграл партию в пасьянс против самого себя.
Нет, подумала Фэй, я не шлюха и больше не буду притворяться таковой в угоду тебе.
— Меня всегда удивляла его выносливость! — воскликнула Елена, имея в виду Данте.
Фэй вежливо улыбнулась, продолжая неторопливо попивать кофе эспрессо, хотя ее сердце в действительности разрывалось, пока они с Еленой наблюдали из окна за тем, как Данте играет с Максом. Фэй могла только надеяться на то, что Елена не обладает интуицией, как ее брат, и не догадается об истинном эмоциональном состоянии собеседницы.
Девушке казалось, что столь безжалостного сердца, каким обладает Данте Валенти, нет ни у кого на этом свете.
— Быстрее, быстрее! — кричал Макс своему дядюшке Данте, когда тот, усадив трехлетнего племянника на спину, бегал вместе с ним вокруг оранжереи. Их темноволосые головы были прижаты друг к другу, и оба резвились, как непослушные школьники.
Фэй с ироничной улыбкой наблюдала за ними.
— Макс стал таким непоседливым, когда ему исполнилось шесть месяцев, — смеялась Елена, с обожанием глядя на сына. — В нем столько энергии. Я теперь и не знаю, кто кого больше заводит: Данте Макса или Макс моего брата!
Фэй беспомощно кивнула. Все произошло именно так, как она и предполагала. Сначала ее познакомили с Еленой, которая с распростертыми объятиями приняла ее и стала опекать, а теперь представили и маленькому Максу. Фэй знала, что ей будет нелегко знакомиться с очередным членом семейства Валенти. Ведь события развивались так, будто и она сама вскоре должна влиться в эту семью. Однако она не рассчитывала на то, что Данте, безжалостный всегда и со всеми, будет испытывать столь теплые чувства к детям. Поэтому Фэй казалось, что ее жизнь превратилась в некий странный спектакль: сперва Данте заставляет ее саму заботиться о предохранении, а затем изображает из себя жаждущего обрести семью мужчину.