Детские ручки крепче обняли его шею.
– У вас все хорошо, приятель, – сказал мальчик своим высоким детским голоском. – Одно время я думал, что этого уже не случится, но у вас получилось. Я счастлив. Я всегда буду счастлив. Всегда. На веки вечные.
Детская невинность, подумал Эллиот, закрыв глаза и еще крепче прижав мальчугана к себе. Дети считают, что счастье может длиться вечно. Но над счастьем надо трудиться. И над любовью надо трудиться, чтобы не лишиться ни того, ни другого, когда настанут трудные времена. А ведь жизнь не проходит гладко.
Он поцеловал нежную веснушчатую щеку ребенка и поднялся. Его глаза были на мокром месте. Джун, не скрывая слез, обнимала миссис Паркс.
– Я вернусь, – всхлипывая, говорила она. – Клянусь, что непременно вернусь. Вы были так добры. Я так сильно вас люблю.
А затем, усевшись рядом на высокое сиденье его фаэтона, они, наконец, отправились в путь, и все время оглядывались назад, пока не свернули на главную дорогу, а дом и его хозяева, все еще машущие им на прощание, не скрылись из виду.
– Эллиот. – Держа поводья одной рукой, другой он крепко обнимал ее. Она прильнула щекой к его плечу. – Как можно одновременно чувствовать себя такой безумно счастливой и так отчаянно несчастной?
Он не знал, что ответить. Он только на миг повернул голову и быстро поцеловал ее.
– Все было так необычно, – продолжила она чуть погодя.- Очень необычно. Происходит что-то странное. Что все это может значить?
У него не было ответа. Но он понимал, что она имела в виду не только события двух прошедших дней, но и все странности сегодняшнего дня. Исчезновение снега с дороги было совершенно необъяснимо. Кроме того, едва они успели отъехать, как он начал узнавать местность и был уверен, что и Джун тоже. Они были не далее чем в двух-трех милях от Хэммонда. И все же домик и его ближайшие окрестности выглядели совершенно незнакомыми. Они проехали всего две-три мили по этим незнакомым местам, и пока их фаэтон катился по дороге, снега вокруг становилось все меньше и меньше. И к тому времени, когда они проехали деревню и въехали через ворота в парк, на подъездную дорожку, он вообще исчез. Без следа.
На протяжении двух-трех миль? Меньше чем за час поездки?
Постепенно он начинал чувствовать смысл всего произошедшего, хотя еще не смог бы объяснить это или выразить словами.
– Я думаю, что все это что-то явно означает, – сказал он, сжимая руки Джун, поднося их к губам и целуя тыльные стороны ее ладоней.
– Да, – спокойно ответила она.
Он знал, что она интуитивно чувствовала то же самое, и так же до конца всего не понимала.