— Тут я ничем не могу помочь, — развел руками Джим. — Итак, что будем делать дальше?
— Ждать, — ответил Найт. — Смотреть, не появится ли наш уважаемый археолог.
Последовало долгое молчание.
— Дома, в Чикаго, ты сказал, что ты миссионер, — первым заговорил Томас.
— Ну и?..
— Зачем Америке нужен миссионер?
— Тамошние католики относятся к вере чересчур рьяно. — Тут Томас нахмурился, а Джим продолжил: — Дело не только в том, во что человек верит. Важно, что он делает, как воплощает в жизнь евангельские идеи. Я вовсе не имею в виду надзор за моральными устоями окружающих. Эд это понимал. Некоторые священники могут быть замечательными ребятами, пока дело не доходит до религии. Тогда они тотчас же натягивают на себя одеяние святош, хотя на самом деле могут предложить только правила и ханжеские банальности. Эд был не таким. У него это имелось.
— Что?
Джим призадумался и ответил:
— Быть христианином — значит жить вместе с бедными и угнетенными. Мы делимся с ними своей плотью, как это делал Христос, принимаем участие в их жизни, существуем в тех же условиях, в том же политическом и экономическом окружении.
Томас посмотрел на него, вспоминая слова Хейеса о бедняках, выселенных за долги, гадая, не подверглись ли недавно принципы Джима серьезному испытанию. Ему хотелось спросить об этом, однако у них были более неотложные дела.
— Смотри, — вдруг встрепенулся Горнэлл.
Уже начинало темнеть. Последние журналисты разъехались, и переводчица мисс Ивамото открыла дверь своей белой машины, равнодушно взглянув на трех девиц, которые, все еще сохраняя надежду, торчали у возведенной в спешке ограды из металлической сетки. Из жилого прицепа вышел Мацухаси и что-то сказал ночному охраннику. Тот кивнул, словно получив приказание. После чего расстроенных девиц выпроводили за пределы территории. Всех, кроме одной.
— Похоже, кому-то в конце концов все-таки повезло, — с неприкрытым отвращением пробормотал Томас.
Мацухаси открыл дверь жилого прицепа. Девушка, стройная японка в черном вечернем платье, с распущенными волосами, отвесила ему едва заметный поклон и шагнула в прямоугольник света, падающего из двери. Покончив со своими обязанностями, молодой человек попрощался с охранником и направился к одинокой машине, оставшейся на площадке. Войдя в прицеп, женщина обернулась, закрывая за собой дверь.
Это была Куми.
Исторгнув поток ругательств, Томас навалился плечом на дверь машины, но Джим его удержал.
— Ты знал, что это Куми? — гневно бросил Найт. — В курсе ее идей?
— Она попросила ничего тебе не говорить, — виновато промолвил Джим.