Улыбка, изображенная Хейесом, не была чересчур радушной, поэтому она получилась вполне искренней.
— Мистер Найт! — сказал он, отходя от окна и протягивая сильную загорелую руку. — Я рад, что вы нашли возможность заглянуть к нам. Пожалуйста, присаживайтесь.
Томас нерешительно приблизился к указанному стулу и осторожно сел.
— Мы с прискорбием узнали о постигшей вас утрате, — продолжал Хейес. — Отец Найт был близким другом сенатора и важным союзником.
— Вот как? — удивился Томас.
— Да, — подтвердил секретарь, предпочитая отнестись к его замечанию как к искреннему вопросу, а не как к насмешке, продемонстрированной гостем.
Найту ничего не было известно о недавних делах своего брата. Пусть тот Эд, которого он знал, был даже больше, чем просто демократ, но он исчез из его поля зрения задолго до своей смерти.
— Мы с братом не были настолько близки, — заметил Томас, решив с самого начала расставить в этом вопросе точки над «i». — Но, насколько мне известно, Эд всегда являлся принципиальным человеком.
— Абсолютно.
— Что ж, вот почему я решил поговорить с вами, — сказал Томас.
Кабинет с изящными линиями и сверкающими окнами, этот атлетический молодой консерватор, уверенный в себе, а также предмет разговора — все это заставляло Томаса чувствовать себя неуютно. Он торопился поскорее покончить с этим.
— Почему-то мне ничего не удалось разузнать о том, чем занимался мой брат, когда умер, и у меня сложилось такое ощущение, что я случайно впутался в расследование какого-то дела, имеющего отношение к вопросам национальной безопасности. Не думаю, что вы или сенатор сможете что-либо мне сообщить или… э-э… оградить меня от пристального внимания правоохранительных органов, но я подумал… поскольку сенатор был знаком с Эдом…
Томас умолк. Ему следовало бы подготовить свою речь заранее.
«Сможете оградить меня от пристального внимания». Получилось, будто он просил о каком-то одолжении, хуже того, был в чем-то виноват.
— Вопросы национальной безопасности? — Род пристально посмотрел на него.
Томас совсем сник. Он надеялся, что здесь ему сразу все объяснят. Но видимо, Хейесу было известно не больше, чем ему самому.
Томас рассказал секретарю сенатора о том, с какими трудностями столкнулся, пытаясь получить информацию относительно обстоятельств смерти своего брата, и о разговоре с сотрудниками МВБ. Похоже, недоумение Хейеса росло, но он ничего не говорил, давая Томасу возможность сбивчиво продолжать свое повествование. Когда Найт дошел до эпизода с неизвестным, размахивавшим мечом, Род подался вперед, у него напряглись мышцы вокруг глаз. Томас умолк.