— Мне стало интересно узнать, где родился мой отец, в какой семье рос. Данте рассказал мне, почему вы прогнали его, но поверьте, и для него это тоже стало ударом, травмой на всю жизнь. Знать, что ты виноват в смерти матери… Я думаю, живя и тяжело работая в необжитых районах Австралии, он таким образом наказывал самого себя. Но он был хорошим человеком, хорошим мужем и хорошим отцом. Вы могли бы гордиться им таким, каким он стал.
Дженни сама не понимала, откуда берутся слова. К рассказам Беллы о том, как она росла в Квинсленде на отдаленной ферме, где разводили скот, примешивалось собственное понимание трагедии, приведшей к изгнанию Антонио Россини из семьи.
В ответ на ее пылкую тираду Марко закрыл глаза и, казалось, погрузился в себя. Кожа на лице обвисла и приобрела серый оттенок.
Данте подался вперед и коснулся руки Марко:
— Дед, Изабелла сказала это не для того, чтобы в чем-то тебя обвинить.
Тяжелые веки медленно поднялись.
— Мой мальчик, сколько раз я говорил эти слова сам себе, читая отчеты детективов. — Марко перевел полный сожаления взгляд на Дженни. — На то, что было сделано, оказали воздействие горе и ярость. Я очень любил свою жену, Изабелла. И верю тому, что ты мне сказала, потому что Антонио тоже очень любил свою мать. Он назвал тебя в ее честь.
«Данте не упоминал об этом».
— Вы надеялись увидеть во мне ее черты. — Дженни помимо воли безумно сочувствовала Марко.
— Да, наверное. Антонио был очень похож на мать. Я думал… — На лице старика появилась извиняющаяся улыбка.
— Имя Изабелла записано в моем свидетельстве о рождении, но меня все всегда называли Беллой. — Дженни все труднее давался этот разговор. Она все сильнее ощущала себя мошенницей, особенно когда умирающий человек, глядя на нее, пытался разглядеть в ней черты любимой жены.
— Белла…[1] — мягко повторил Марко. — Подходящее для тебя имя. Ты красивая молодая женщина. Наверняка твоя мать тоже была красивой?
Дженни зарделась от неожиданного комплимента, ведь вся ее обретенная «красота» была придумана и оплачена Данте.
— Думаю, да. — Такой ответ показался Дженни наиболее безопасным.
— У тебя нет с собой фотографии родителей? Мне бы хотелось посмотреть.
Дженни отрицательно покачала головой. Ей не пришлось лгать, отвечая на этот вопрос Марко. Белла рассказала ей, что все семейные фотографии сгорели, когда на старой ферме случился пожар. Ей тогда было восемнадцать, она как раз оканчивала школу, а родители уехали продавать скот на торги. Спасти ничего не удалось.
— Еще одна невосполнимая потеря для тебя, — сочувственно произнес Марко.