— Кэролайн…
— А у тебя есть что-нибудь выпить? Знаю твою манеру, ждать, пока кто-то первый не предложит, но ведь у человека всяческое терпение может лопнуть.
— В холодильнике две бутылки пива, — сказал я. — Одной я собираюсь запить сэндвич, который собираюсь себе сделать, другая в полном твоем распоряжении.
— Темное мексиканское пиво, да? «Дос Эквис»?
— Точно.
— Так его уже нет. А что у тебя еще имеется?
Я на секунду призадумался.
— Вроде бы оставалось немного виски.
— Солодовое? «Глен Ислей»? Что-то в этом роде?
— Так ты и до него тоже добралась?
— Боюсь, что да, Берн.
— Тогда придется влачить жизнь трезвенников, — сказал я. — Если, конечно, не хочешь угоститься «Лейвори». Сразу сбивает с копыт. В нем градусов шестьдесят, не меньше.
— Собачий сын…
— Кэролайн…
— А знаешь что? Я ведь собиралась сказать «сукин сын». Может, в этом выражении и есть некий оттенок сексуальности, но уж оно куда точнее, чем «собачий сын». Можно на каждом углу талдычить: «собачий сын, собачий сын», а людям и в голову не придет, что ты ругаешься.
— Что ты здесь делаешь, Кэролайн?
— Умираю от жажды, вот что.
— Да ты надралась, как свинья!
— Ни хрена, Берни.
— Нет, надралась. Выпила два пива и пинту виски и после этого будешь говорить, что не надралась. И физиономия у тебя вконец окосевшая.
Она уперлась локтем о колено, подбородком — в кулачок и окинула меня испепеляющим взглядом.
— Ну, во-первых, никакой пинты там не было. Всего-то от силы унций шесть, а это даже меньше чем полпинты. Да это все равно что выпить три рюмашки в хорошем баре или две — в самом шикарном. Во-вторых, некрасиво говорить своему лучшему другу, что она надралась как свинья. Ну, может, наклюкалась, нализалась, малость перебрала, ну, на худой конец, нетвердо держусь на ногах, еще куда ни шло. Но чтоб сказать человеку, которого любишь, что она надралась как свинья?.. И в-третьих…
— В-третьих, ты все равно пьяная.
— В-третьих, да будет тебе известно, я напилась еще до того, как попробовала эту твою дрянь! — Она торжествующе улыбнулась, затем нахмурилась. — И в-четвертых, Берни что-то я совсем запуталась. Или не в-четвертых?.. Не знаю. Никак не могу вспомнить, сколько забегаловок сегодня обошла. В-пятых, я была уже пьяная, когда пришла к себе домой, и была пьяная еще до того, как пришла к тебе домой, таким образом выходит, что…
— Выходит, что ты, возможно, не туда забрела? — предположил я.
— Не знаю, куда я там забрела. — Она раздраженно отмахнулась. — Да это и не важно.
— Не важно?
— Нет.
— Тогда что же важно?
Она настороженно огляделась по сторонам.