Крафтчек сидел на корточках в ворохе соломы. Верхняя часть его тела раскачивалась в такт толчкам корабельной машины.
— Пусть бы мы ехали в Германию, было бы вдвое легче, но наш брат, как червь в сыре, не знает, не приготовлен ли уже для него нож.
Станислаус уставился на сидевшего рядом Крафтчека, думая о Роллинге. Снова человек, годившийся ему в отцы, шел один своим путем. Виновны были не Густавы Гернгуты, не Отто Роллинги — виноват был он. Он слабый, как говорится, слабый человек, швыряемый из стороны в сторону. Ощущение, подымавшееся у него изнутри, ослабляло его. Почему ему не удалось самому написать что-нибудь об этой Элен из Парижа? Почему он должен ждать, пока это сделает Вайсблат? Вайсблат проводил дни на больничной койке, копался в своих беспорядочных мыслях и еще не написал ни строчки. Он ждал хороших условий, чтобы взяться за перо.
Крафтчек почувствовал на себе пристальный взгляд Станислауса и вообразил, что должен уснуть. Он гипнотизировал самого себя, так как жаждал хоть одним глазком взглянуть на родину. Станислаус заметил состояние Крафтчека только тогда, когда тот начал тихо причитать: «Пресвятая богоматерь! Благослови польского патера, который освятил мой амулет и сделал меня неуязвимым для пуль!» Крафтчек прижал сложенные руки к груди и обратил лицо к лампочке, висевшей на обитом железом потолке трюма. Слабый свет лампочки, который просачивался сквозь закрытые веки, представился Крафтчеку спустившейся с неба божьей матерью. «Если бы только сатана не держал в своих руках важных господ и всех тех, кто делает политику! Присмотри-ка маленько за этим, пресвятая дева! Нам нужны колонии, ибо откуда нам взять рисовую молочную кашу! Со своей автаркией, которая не более как иностранное слово для обозначения нужды, они далеко не уйдут. Скажи сама, пресвятая матерь божия, как же нам раздобыть рисовую кашу и кофейные бобы, а это всегда было выгодным делом, особенно если их получать из Гамбурга не жареными, а поджаривать самим. Но как нам этого добиться, если мы болтаемся в лесах у северного полюса и плаваем по холодному морю? Пресвятая дева, не можешь ли ты все-таки присмотреть за власть имущими, уж не попутал ли их сатана и не подменил ли направление войны? И если при всей твоей занятости это можно бы уладить, то позаботься немного и о том, чтобы нам не проехать мимо Германии, нашей родины, не увидев торжества справедливости. Если же на войне и дальше нечего делать, как только валяться и ждать неизвестно чего, простри свои добрые материнские длани между нами и врагами нашими и покончи с ней!» Кто-то швырнул пустой хлебный мешок в Крафтчека. «Прекрати скулеж!» Крафтчек проснулся, протер глаза и благодарно посмотрел на Станислауса. «Может случиться, что в Германии мы маленько передохнем, переведем дух. Матерь божия на мое предложение кивнула одобрительно».