Мой «бронко» в очередной раз продемонстрировал свою аризонскую неотесанность блестящим и дорогим машинам на бульваре, притерся к тротуару возле парадного подъезда здания высотой этажей так… во много — классического «кондо» для тех, у кого что-то бренчит в карманах.
Охранник, сидевший за стойкой при входе в большой, светлый, кондиционированный мраморный холл, узнав, к кому я пришел, вежливо попросил подождать, и я снова очутился на очередном диване. Прошло минут двадцать, не меньше, а затем мне предложили подняться в пентхаус. Большой зеркальный лифт гостеприимно распахнул двери из полированного металла, что-то мелодично блымкнуло, и меня быстро, даже с небольшой перегрузкой, понесло вверх.
Пентхаус Пимпа Лероя впечатлял. Причем впечатлял сразу двумя путями — размерами/ценой и аляповатостью вкупе с вычурностью обстановки. Впрочем, он был под стать владельцу — невероятно жирному мордатому негру, бока которого с каждым шагом зыбко тряслись под попугайски яркой одеждой, а дополняли всю эту красоту золотые цацки, которых на нем было нахреноверчено как бус на елке. Но встретил меня не он, естественно, а, как потом выяснилось, его двоюродный брат Льюис — длинный, похожий на баскетболиста негр в черном, как у гробовщика, костюме, оранжевых очках с черной же оправой и с часами, настолько усыпанными бриллиантами, что складывалось впечатление, что их просто намазали ножом, как икру на тост.
Как я узнал позже, Льюис был у Лероя кем-то вроде первой шестерки. Людей с другим статусом вокруг себя Лерой не терпел, и почти все время за ним таскалась свита каких-то непонятных негров, главной задачей которых было сопровождать Лероя, смотреть ему в рот, ржать над его шутками, возить ему баб и курить с ним траву, которая на них уходила, наверное, килограммами ежедневно. Они нигде не работали, ничего больше не делали, кроме как старались выглядеть «гангста», и, в общем, такими они и были, потому что все притащились за прорвавшимся наверх «братом» из гетто Южного Лос-Анджелеса.
Лерой общался со мной редко, в основном тогда, когда был пьян и ему требовалось показать, что он здесь босс, а я ему шестерка. В основном все цэу исходили от Льюиса, который даже жил больше в «крибе» Лероя и почти никогда не уезжал к себе домой, в лофт в даунтауне.
Жизнь моя с этого момента почти вся втиснулась в небольшое пространство между бульварами Санта-Моника и Сансет. С утра я приезжал к дому Лероя, оставлял свой «бронко» на стоянке, а сам спускался в подземный гараж и выгонял оттуда удлиненный шестидверный «Хаммер-2». Умеренно удлиненный, к моей радости, не похожий на тот «стосорокадюймовый», что стоял в гараже рядом. Тот использовался все больше по вечерам, когда Лерой выкатывался со всей свитой в клуб, и за рулем сидел уже другой человек, Дэйв Ковальски, а я уже сидел рядом и в основном занимался тем, что во время ожидания то ли машину охранял, то ли Дэйва, то ли самого себя. Лерой перемещался все больше между домом, студией, офисом, ресторанами, в которых он с кем-то встречался, и клубами, в которых он развлекался. За пределами указанного района не располагалось ничего, Вселенная заканчивалась. А свободного времени у меня практически не оставалось, за исключением воскресенья, когда сам Лерой отсыпался дома после бурной ночи и похмелялся. Пить он был горазд, настоящий алкаш, но сильно пьяным выглядел редко, масса тела спасала, наверное.