Перспектива исполнять роль подневольного инкубатора для воспроизводства потомства Леандроса Кириакиса принимала все более угрожающие размеры в ее воображении. Она не сможет заново пройти через такое унижение и боль. Пока она не забеременеет, ее из месяца в месяц будут обвинять в бесплодности, или в приеме противозачаточных средств, или в несовместимости с супругом.
По своему собственному опыту Саванна знала, что сам факт беременности отнюдь не сокращал унизительного перечня претензий. Ее муж всегда хотел сына. Законного наследника клана Кириакисов. Леандрос, так же как и Дион, будет ждать и требовать рождения полноправного преемника. Тем более что он потерял сына и вполне внятно объяснил ей, что она должна компенсировать его утрату.
— Я восстанавливаю справедливость, Саванна. Я не ищу возможности отомстить. Справедливость не противоречит реальности, напротив, она предоставляет тебе определенные преимущества, которые ты найдешь в браке со мной.
— Преимущества… — Голос Саванны совсем затих.
Так вот как он рассматривал положение вещей?
— Дорогая моя, тело твое пылает огнем от одного моего прикосновения. Не думаю, что у нас возникнут проблемы, если мы захотим иметь детей, — продолжал он.
Позорный румянец залил ей щеки, когда она решилась посмотреть ему прямо в глаза.
— А если я не смогу иметь детей? — выдавила из себя Саванна, отчаянно пытаясь придать своему голосу хоть какую-то твердость и уверенность.
— Ты уже родила двух замечательных девочек. Не это ли лучшее доказательство того, что вряд ли у нас будут проблемы с детьми? Петра забеременела месяца через два, после того как мы решили завести детей. Не понимаю, с чем связаны твои опасения?
Саванна сложила руки на животе, словно интуитивно пыталась защитить свое чрево.
— Но если непредвиденное все же случится? Что тогда?
— Какие у тебя основания для беспокойства? У тебя были хирургические вмешательства или еще что? — Казалось, что его оскорбляла даже мысль о преждевременном прерывании потенциальной беременности Саванны.
Саванна тяжело вздохнула.
— Нет, никаких операций не было. Я никогда не принимала противозачаточных лекарств, — сказала она и вспомнила, как в течение первого года ее супружества Дион бесконечно упрекал ее в бесплодии.
— Тогда не о чем беспокоиться.
— Я не хочу выходить за тебя замуж.
Он отрицательно покачал головой и встал с дивана.
— Ты слишком упрямая.
— Да. И я не буду твоей женой, — сказала она более убедительно.
— Будешь. Ты передо мной в долгу. Елена и Сандрос — тоже твои кредиторы. И, наконец, у тебя есть обязательства по отношению к собственным детям.