Судорога удовольствия прошла по спине Дрю, когда он почувствовал, что она ему отвечает. Сколько лет прошло с тех пор, как он последний раз испытывал такое сильное желание? Десять лет, вот сколько. После Ханны подобного с ним не случалось.
Задохнувшись, он отпустил ее, а потом снова приник к ее губам, как к оазису. Он гладил ее по спине, по бедрам, чувствуя их округлость и упругость. Он был к ней так близко, и все-таки недостаточно близко!
Нежно проведя руками по плечам Дрю, Ханна стала ласкать его спину. Когда их губы соединились, он почти потерял голову. Нетерпеливым жестом Дрю подобрал подол ее юбки, страстно желая дотронуться до обнаженной плоти.
О-о-о! Под юбкой ничего не было, и он вспомнил, как она развешивала свое белье рядом с простынями. Он скользил пальцами по шелковистой коже ее бедер, трогая, гладя, дразня Ханну. Запах ее кожи одурманил его, и Дрю не сразу понял, что она сопротивляется.
— Нет, — задыхаясь от волнения, прошептала она.
Дрю вынырнул из тумана страсти, окутавшей его пеленой. Он ослабил объятия, и Ханна вырвалась и отскочила назад. Она смотрела на него с яростью, в глазах застыл ужас, который кольнул его как нож.
Время остановилось. Сердце Дрю рвалось из груди, а тело болело от страсти, не получившей завершения.
— Ты не должен был этого делать! — с трудом выдавила она.
— Ханна, — его голос был низким и хриплым, — я не знаю… Я не хотел… — Как это произошло? Когда он потерял над собой контроль? Зачем поставил под угрозу весь свой замысел? Что случилось?
А случилась Ханна.
Его снова терзал вопрос: только ли брачная ночь нужна тебе от этой женщины? Но теперь Дрю знал ответ. Нет. Он ждал от Ханны Мейфилд гораздо большего, чем просто секс. Будь он проклят, но это правда. Несмотря на боль и разбитое сердце, несмотря на ошибки, которые они оба совершили, он до сих пор мечтал о той жизни, что она обещала ему десять лет назад. Он мечтал вновь почувствовать радость, которую утратил и не смог найти с другой женщиной. Он хотел любви. О Господи, любви!
«Ну почему я такой дурень!»
— Я думал, мы просто займемся сексом, — пробормотал он растерянно.
Он не понял, что произнес это вслух. Ханна застыла на месте.
— Что ты сказал, Дрю? — спросила она ледяным тоном. — Ответь мне. Опять твои глупые мысли о медовом месяце, или у тебя на уме что-то другое?
Дрю разозлился, гнев ослепил его, и, желая сделать ей как можно больнее, он сказал:
— Я говорил тебе, чего я хочу. Просто секса, ничего более.
Слова повисли над ними как эхо, принесенное ветром с моря.
— Я тебе не верю, — прошептала она.