Проследив за ее взглядом, Джон догадался, о чем она думает.
– Боюсь, обстановка здесь довольно убогая. Вам понадобятся туалетный столик и зеркало. Сержант Бенсон позаботится об этом.
– Благодарю вас. – Она помолчала и кивнула в сторону шкафа:
– А нельзя ли достать какие-нибудь вешалки?
– Я пришлю кого-то из солдат сегодня же вечером, сэр, – сказал сержант.
– Спешки нет. Я могу распаковать чемоданы и завтра.
– Да, кстати, относительно ваших чемоданов… – Джон замялся, не зная, как продолжить. С другой стороны, он понимал, что сделать это необходимо, ведь, случись что, ему придется отвечать.
– И что же мои чемоданы, майор? – Она, судя по всему, догадалась, в чем дело, так как голос ее сделался осторожным.
– Боюсь, мне придется проверить их содержимое. Весьма сожалею, но ничего не поделаешь – необходимая предосторожность.
– Плотно сжав губы, Мэрион отошла от окна, но тут же, словно осознав всю тщетность какого-либо протеста, пожала плечами, желая показать свое безразличие, и повернулась спиной к Джону и Бенсону.
– Можете приступать, сержант, – сказал Джон и кивнул в сторону трех дорогих, но довольно потертых кожаных чемоданов.
Когда Бенсон положил один из них на стол, Мэрион Шебир подошла к кровати и взяла свою сумочку. Раскрыв ее, она проговорила:
– Вам понадобятся ключи.
Вместо того чтобы протянуть их сержанту, она бросила их на край постели и снова отвернулась к окну. Джон передал ключи Бенсону, удивленно поднявшему бровь при виде его улыбки.
Они тщательно просмотрели содержимое чемоданов. Мэрион Шебир располагала обширным гардеробом, причем, как заметил Джон, весьма изысканным. Роясь во втором чемодане, он почувствовал, как руки его коснулись прохладного шелка. Джон смутился, вспоминая, когда в последний раз видел женщину в белье. Для человека, неравнодушного к слабому полу, даже пока и не способного остановить свой выбор на какой-нибудь одной из его представительниц, это было слишком давно. В его возрасте пора быть женатым. Даже не для того, чтобы обладать женским телом или видеть женщину в одном белье, но и по многим другим причинам… Ведь есть же еще чувство привязанности, дружеские узы, семейные… Заметив на себе взгляд Бенсона, он поспешно сложил ночную рубашку, которую держал в руках. Укладывая ее на место, он наткнулся на пару блокнотов в черном кожаном переплете и раскрыл один из них.
– Что это?
Мадам Шебир повернулась к нему:
– Мои дневники.
– Вы владеете стенографией?
– Как видите.
Джон положил блокноты обратно в чемодан и запер его.
Мэрион Шебир с нескрываемой враждебностью наблюдала за ним, и это очень его раздражало. Черт возьми, неужели она не понимает, что это его работа?! Подойдя к постели, он взял в руки ее сумочку. Чувствуя себя задетым за живое, он грубым движением вытряхнул на постель ее содержимое – пудреницу, кошелек, несколько ключей, шелковый носовой платок, флакончик с аспирином, солнцезащитные очки и еще какие-то мелочи. Потом собрал все это и запихнул содержимое обратно.