Конечно, родимый, куда ж ты денешься с подводной лодки.
— Если мы со всем разобрались, то я объявляю о бале на следующей неделе, — «обрадовал» нас супруг.
— Зачем? — Я срочно нажала «тормоз», поскольку не любила шумные представления с кучей посторонних, да и впечатления у меня от предыдущих увеселений остались не слишком радужные.
— По этикету положено, — пояснил Дарниэль, страдальчески заломив бровь.
Араниэль тут же скуксился (со мной на пару) и высказался:
— Не надо, до Калэстеля дойдет…
Повелитель обменялся с братом понимающими взглядами и согласился:
— Не стоит дразнить роканов[35] преждевременно.
Ага, а то они в весе быстро теряют и та-ак пугаются! Золотые яйца нести перестают… По-моему, кто-то сильно горит желанием ощипать папашку или подрезать ему крылышки, которые он в силу высокого самомнения считает орлиными. «Парит наш орел!»[36] Ну пари, пари… пока можно.
Если я правильно оцениваю ситуацию, то кому-то будет оченно больно падать. Вон у моего супруга в глазах уже целые стада дикобразов маршируют и площадку для посадки готовят… мягкую. «Мы обеспечим вам полный комфорт!»
— Тогда праздничный обед? — выдвинул предложение муж.
Всегда «за»! Вкусно пожрать — дело святое. Все лучше, чем перед толпами народу клоуна изображать.
Торжественное вкушение пищи определили на завтра, и Дарниэль вышел отдать необходимые распоряжения. За ним следом улетучилась Маша, бросив на Араниэля заинтересованный взгляд и состроив глазки исподтишка.
У эльфа сделался такой пришибленный вид, как будто она ему промеж глаз топором вломила со всей дури, а не симпатию выказала. Брат побледнел, покраснел, поглазел в задумчивости на дверь, покусал губы (голодный, не иначе) и выдал сиплым шепотом:
— Она замужем?
— Еще нет, — улыбнулась я. Задала встречный вопрос: — Хочешь поспособствовать?
— Э-э-э? — смутился Араниэль и покраснел снова. — У нее есть возлюбленный?
У-у-у, как интересно!
— Нет. Она свободна, как птичка в полете, — сообщила я, приняв серьезный вид. — А что?
— Могу ли я испросить дозволения поухаживать за твоей родственницей? — выпалил братишка длинную церемонную фразу и сравнялся цветом с фуксией.
Все интереснее и интереснее…
— Я, собственно, не против, но тебе с этим вопросом не ко мне, а к Дарниэлю, он глава семьи, — проникновенно поведало мое величество, соблюдая торжественность момента и с трудом сдерживая смех. В эльфийских традициях сам черт ногу сломит!
Блондин кивнул, соглашаясь, и выпал из действительности, погружаясь в пучину сложных раздумий. Об этом свидетельствовала живая мимика и сосредоточенный взгляд.