После обеда и кофе Гримстер предложил Лили прогуляться – в саду было еще тепло и светло. Они ступили на мощеную дорожку. Посреди лужайки был пруд, заросший лилиями и накрытый сеткой от цапель, прилетавших с реки полакомиться рыбкой.
– Вы уже освоились, Лили? – спросил Гримстер.
– Да, спасибо, Джонни. Но майор Кранстон хочет переселить меня в другой номер. Там, говорит, удобнее, и вид из окон лучше. Вы что, собираетесь исполнять все мои желания?
– Почему бы и нет? – усмехнулся Гримстер. – Нам у вас нужно кое-что узнать.
«Простота, – подумал он, – хуже воровства. Но здесь замешано еще что-то. Тайное, мне пока непонятное».
– А я считала, вы за полчаса вытянете из меня все, что вам нужно, – усмехнулась Лили. – Мне нечего скрывать – ни о себе, ни о Гарри. В чем же дело?
– Не торопитесь, – ответил Гримстер. – Завтра мы начнем настоящий разговор, но сначала мне хотелось бы вам кое-что объяснить. Я стану задавать вам вопросы обо всем… вопросы иногда личные и каверзные. Мне бы не хотелось, чтобы вы на них обижались. Не всегда вам будет понятно, почему я задаю тот или иной вопрос, но вы не волнуйтесь. Просто старайтесь отвечать как можно точнее. Вы здесь гостья, у вас есть право собрать вещи и уехать в любое время.
Разумеется, такого права у нее не было, но пусть думает, что есть.
– Если вы станете слишком назойливы, я сразу дам вам понять.
Она рассмеялась и пошла немного впереди него, разглядывая сквозь сетку бледные очертания золотых карпов в пруду. Волосы упали ей на лицо. Гримстер различил едва заметный пушок на загорелой коже шеи, воздух наполнился запахом ее духов, крепких, экзотических… такими Вальда никогда не пользовалась.
Лили выпрямилась, повернулась к нему и вдруг сказала почти с детской гордостью:
– Неужели я так много значу для вас? Для ваших людей и… для чего там еще?
– Это правда.
– Боже, как здорово! И с Гарри я всегда чувствовала себя незаменимой. Как вы думаете, приятно сознавать, что мы кому-то нужны?
– Конечно.
– Я, знаете ли, не имею в виду постель, любовь и прочее. – Она покачала головой. – Будучи незаменимой как личность, мне вот что хотелось сказать…
Гримстер улыбнулся, поняв, что слова «наивность» и «простота» к ней не подходят, и ответил:
– Конечно, понимаю. Хотя вы снова не в ладах с деепричастием.
Она засмеялась и сказала:
– Мы с Гарри, бывало, восхитительно проводили время. И тогда он вел себя не как профессор.
За садами, над ячменным полем опоздавший с песней жаворонок ринулся к земле, резко переменив веселую ноту на почти страдальческий крик.
– Что это за птица? – спросила Лили.