– Вы однажды обмолвились, что за виллой следил какой-то человек.
– Да.
– Вам об этом сказал Гарри?
– Да. Он как-то показал его мне и заверил, что волноваться не стоит. Те, с кем заключается сделка, прислали его якобы для нашей же безопасности.
– Это вас не насторожило? Ведь такое объяснение могло означать, что жизни Гарри кто-то угрожает.
– Нет. Гарри заверил, что так бывает всегда, когда заключаешь крупную сделку с правительством.
– Он так и сказал «с правительством»?
– По-моему, да. А разве это не правда?
– Правда. Тот человек ходил за вами повсюду?
– Старался. Но когда нам хотелось побыть одним, мы от него отрывались. Мы забавлялись, ускользая от него на перекрестках. Или заходили в пивную, выбирались через черный ход и дворами шли к автобусной остановке. Шпик был не очень умен… А может быть, просто ленив.
«И то, и другое», – подумал Гримстер. Сэр Джон приставил к ним далеко не лучшего филера – он не считал, да и теперь, наверно, не считает, эту затею серьезной. Так, работает для очистки совести. Гримстер взглянул на стенные часы. Без четверти двенадцать. Он встал, подошел к серванту, налил две рюмки хереса. Час назад Лили отказалась от кофе. Джон подал ей выпивку, сел, держа свою рюмку между ладонями.
– Как вы считаете, у вас хорошая память?
– По-моему, нормальная. А кое на что очень даже приличная.
– На что именно?
– Да так, на всякую ерунду. К примеру, в парикмахерской мне запоминается болтовня девушек. Они говорят только о своих делах: что сказал ее любовник или кто к ним приходил на прошлой неделе. Кстати, кто здесь позаботится о моей прическе?
– В Чалмлее есть салон красоты. А можно и в Барнстепл съездить.
– С удовольствием. Там мы пообедаем, походим по магазинам. Вот на магазины и цены у меня тоже хорошая память. Это, по-моему, оттого, что я сама в универмаге работала.
Гримстер потягивал херес. Пока, по его мнению, – а он не сводил взгляда с глаз и рук Лили, этих лучших выразителей человеческих чувств и характера, она вела себя предельно естественно, говорила совершенно искренне и раскованно, думала, лишь как бы помочь делу.
– У вас хорошая память на стихи? – спросил он.
– Вообще-то – нет, – рассмеялась Лили. – Тут есть одна хитрость. Я не вспомню ни строчки, пока вы не скажете нужное слово.
– Слово?
– Да, какое-нибудь. Вы говорите его, и я что-нибудь вспоминаю. Как вчера, когда вы упомянули жаворонка. Жаворонок – и мне пришли в голову стихи. Так меня Гарри учил… Бедный Гарри. Он очень хорошо ко мне относился. Хотел сделать для меня так много, а теперь мы сидим и рассуждаем о нем, словно он герой романа или пьесы.