Джордж усмехнулся:
– Ох и хитрая ты, Бланш! Как ни крути, ты все в выигрыше. Почему бы тебе не взяться за расследование какого-нибудь преступления, малышка? Ты могла бы отгрохать целый Тадж-Махал.
– Джордж Ламли, – холодно сказала Бланш, – ты выпил четыре бутылки пива, да и перед тем, как сюда явиться, уж, конечно, успел горло промочить. Отправляйся-ка домой. Завтра тебе ехать в Брайтон. И если случайно нападешь там на след Эдварда Шубриджа, не вздумай к нему заявиться.
Джордж пожал плечами:
– Ладно, дорогая. Как скажешь. Ты у нас за главного. Из десяти человек, бывших членами одновременно двух гольф-клубов – Тивертонского и Кроуборо-Бикон, – двое мужчин и две женщины умерли. Осталось четверо мужчин и две женщины. Из двух женщин одна вот уже два года жила с мужем в Родезии, а другая – старая дева пятидесяти четырех лет – по-прежнему жила в Кроуборо, но как только Буш прочел донесение о ней, ему стало ясно, что она вне подозрений. Из четырех мужчин один сейчас жил в Тивертоне, – семидесятипятилетний старик, бывший английский священник; другой сорокалетний член фондовой биржи – жил в Кроуборо, был женат и имел четверых детей до восемнадцати лет. (Буш, решив, что лучше перестраховаться, установил за ним наблюдение, но в глубине души был уверен, что все это впустую). Еще один человек был капитаном танкера, который в это время находился на полпути из Лондона в Бахрейн; во время обоих похищений этот человек также был в море. Четвертый – мужчина под сорок, со скромными, но независимыми средствами – жил один в своем доме в Уилтшире и держал заморских птиц – в основном, золотых и китайских фазанов и волнистых попугайчиков. Звали этого человека Джордж Ламли.
Мисс Рейнберд сидела у себя в гостиной и думала о только что закончившемся визите мадам Бланш. Мисс Рейнберд чувствовала облегчение от того, что могла пока отложить решение вопроса о доверии к этой женщине. Мисс Рейнберд была рада, что можно просто сидеть и слушать и когда надо отвечать и задавать вопросы. Она знала, что остается независимой, пока в глубине ее души не свершится помимо ее воли, выбор между верой и неверием.
Во время сегодняшнего посещения (Мисс Рейнберд не могла заставить себя называть это сеансами), которое прошло довольно успешно. Мисс Рейнберд была несколько разочарована тем, что только Шолто явился мадам Бланш и говорил с ними через Генри. Ей не нравилось, что Шолто лезет вперед. Он всегда доставлял ей одни неприятности. Правда, он еще не достиг Высшей Просветленности, и мисс Рейнберд не исключала проявления в нем доселе скрытых положительных черт.