— Пусть на матрасе с торчащими пружинами спит новичок, — говорит он, — я хочу хотя бы неделю спокойно отдохнуть. Кто знает, может, она последняя?
Коннор не может припомнить ни имен исчезнувших ребят, ни их лиц, и это пугает его.
Весь день ему кажется, что на плечах он тащит тяжелую ношу — другие думают, что он может каким-то образом их спасти, хотя он знает, что не может помочь даже себе самому. Кроме того, весь персонал лагеря ждет, пока он совершит ошибку. Небольшое облегчение он испытывает только от того, что Риса в безопасности, по крайней мере, пока.
Он видел ее после завтрака, когда остановился у Лавки, чтобы посмотреть на музыкантов. Коннор уже несколько дней пытался найти ее, и все это время она была практически у него под носом, играла на рояле, стоящем на крыше. Она рассказывала ему о своей музыкальной карьере, но он не придавал этому должного значения. Риса такая чудесная, и Коннор жалеет, что не нашел времени расспросить ее о том, чем она занималась до побега из автобуса. Она заметила его утром и улыбнулась — а это она делает редко. Но улыбка быстро сошла с ее лица, сменившись удрученным выражением, отражающим истинное положение вещей. Она там, наверху, а он стоял внизу, и его положение никак не изменилось.
Предаваясь этим мыслям, Коннор проводит в спальне немало времени, не замечая его течения, и когда он наконец вспоминает, что собирался делать, и смотрит по сторонам, замечает, что остался один — все уже ушли обедать. Поднявшись с койки, чтобы последовать за ними, он вдруг останавливается как вкопанный, поняв, что за дверью кто-то прячется. И этот кто-то — Роланд.
— Тебя не должно здесь быть, — говорит ему Коннор.
— Не должно, — соглашается Роланд, — но благодаря тебе я здесь.
— Я не об этом. Если поймают в этом корпусе, тебе не поздоровится. Могут отправить под нож раньше времени.
— Приятно, что ты обо мне заботишься.
Коннор направляется к двери, но Роланд загораживает ему путь.
Впервые в жизни Коннор замечает, что, несмотря на то что телосложение у них разное, ростом он Роланду не уступает, хотя ему всегда казалось, что здоровяк нависает над ним, как гора. Роланд, как ему кажется, снова прячет в рукаве какое-то оружие, но отступать некуда, нужно как-то пройти мимо него.
— Если у тебя ко мне дело, говори, — обращается к нему Коннор. — Если нет, дай пройти, я иду обедать.
На лице Роланда выражается такая злоба, что все соседи Коннора, вся спальня, наверное, испугались бы, если бы не ушли.
— У меня было много возможностей убить тебя. Жаль, что я этого не сделал, глядишь, не сидел бы здесь.