Гадальщик осознает, что прежде всего он действует не от своего собственного имени, а от имени своего общества. Во время гадания физиологические стимулы, возбуждаемые барабанным боем и пением, использование архаических вопросо-ответных формул и сосредоточение, которого требует гадательная техника, — все это уводит гадальщика от его обыденного «я» и усиливает его интуитивное сознание: это человек призвания. Он также соизмеряет свое поведение с идеалами. Как мы видели, символы, которыми он манипулирует, частично обязаны своим значением высокой оценке таких качеств, как откровенность, честность и правдивость. Одна из его общепризнанных целей — сделать известным и понятным в представлении ндембу то, что неизвестно и непонятно. Его задача оттеняется предположением, что, пока люди не откроют «перед взором общественности» свою затаенную злобу и ненависть, это чувство будет терзать и отравлять жизнь группы. Тени поражают живущих несчастьями, чтобы, пока не поздно, обратить на эти скрытые силы пристальное внимание выведенных из равновесия членов групп. Тогда гадальщик может рекомендовать обратиться к культовой ассоциации для исполнения ритуала, который не только излечит данного пациента, но и восстановит равновесие в группе. Однако там, где враждебность приобрела глубокий и разъедающий характер, она ассоциируется с летальной силой ведовства. Злобный человек сам по себе становится социальной язвой. В этом случае нет нужды пытаться исцелить себялюбивого и завистливого колдуна или ведуна. Он должен быть изгнан, вырван с корнем из группы, чего бы это ни стоило тем его родственникам, которые любят его и зависят от него. Я рад, что по крайней мере некоторые гадальщики убеждены, будто они выполняют гражданский долг без страха и без пристрастности. Это серьезнейшая ответственность — быть одержимым тенью Kayong'u и стать гадальщиком, поскольку с этих пор человек принадлежит себе не полностью. Он принадлежит обществу, причем обществу в целом, а не той или иной из его подгрупп.
Гадальщик — это рационально мыслящая личность. Однако посылки, из которых он выводит следствия, могут быть вовсе не рациональными. Он отнюдь не стремится «выйти за пределы» своих верований в сверхъестественные существа и силы. Вот почему гадательные предметы лучше квалифицировать как символы, чем как знаки, хотя они и обладают некоторыми свойствами последних. То, что для гадальщика — самоочевидная истина, социальные антропологи и глубинные психологи попытаются свести к рациональным понятиям. Ученые, по крайней мере в своей профессиональной роли, не допускают, что духи и ведуны действительно существуют. Для большинства из них эти существа — сами по себе «символы» эндопсихических или социальных тенденций и сил, открытие которых ученые ставят своей задачей.