Медсестра не ощущала характерного запаха нагноения. Но под слоем бинтов виднелись следы запекшейся крови и жидкости желтого цвета, которая вполне могла быть гноем. В том, что у пациента жар, сомневаться не приходилось.
Ричард впился в Джейн взглядом, тихо моля ее о помощи. Полные отчаяния глаза доктора сказали обо всем: пациент был аристократом и Инглбрайт не мог позволить, чтобы такой человек умер на его руках.
— Вы разрешите доктору взглянуть на вашу рану? — спросила медсестра, становясь рядом с кроватью Мэтью.
— Нет, — отозвался хриплый голос, — но я разрешу взглянуть вам, Джейн.
Ричард удивленно выгнул бровь и, ошеломленный, пристально взглянул на свою помощницу, потом вручил ей ножницы.
— Мне придется разрезать повязку. Полежите минутку неподвижно, — попросила Джейн.
Склонившись над пациентом, она осторожно разрезала бинты и принялась медленно раскручивать их. Чтобы было удобнее снимать повязку со стороны затылка, она придержала голову больного ладонью и немного приподняла ее. Губы Мэтью оказались совсем близко к груди Джейн, и она ощутила невероятный жар, исходящий от его тела, и теплое дыхание, ласкавшее ее декольте.
— Джейн, — прошептал Мэтью, и медсестра почувствовала, как он вдохнул аромат, исходящий от душистой ложбинки ее грудей. — Помогите мне.
— Я помогу вам. Обязательно, — отозвалась Джейн, укладывая голову пациента на подушку. Доктор Инглбрайт внимательно наблюдал за медсестрой, и ее пальчики нервно трепетали под белой тканью.
— Ну вот, — пробормотала она, стягивая длинную полоску бинта с глаз пациента.
Инглбрайт подошел ближе и потянулся к голове Мэтью, чтобы тщательно осмотреть рану. Тот внезапно вскинул руку и схватил Ричарда за горло.
— Я хочу Джейн! — взревел Мэтью. — Только Джейн!
— Хорошо, — с трудом выдавил из себя Ричард, пытаясь оторвать от своей шеи крепко державшие ее пальцы. — Джейн посмотрит.
Рука ослабела и упала, а медсестра медленно потянулась к ране. Кончиками пальцев она осторожно расчесала пряди волос, сбившиеся в комок под повязкой. На шевелюре и коже головы запеклась кровь, которая теперь затрудняла осмотр раны. Джейн не могла разглядеть ничего, кроме красноты. Когда медсестра отрицательно тряхнула головой, давая понять доктору, что жар не вызван нагноением раны головы, тот приказал, чтобы она сняла повязку и с левого глаза Мэтью.
— Я хочу убрать повязку с вашего глаза, но мне потребуется намочить бинты, чтобы ослабить ее. Вы позволите мне сделать это?
Пациент кивнул, и Джейн промокнула ткань в миске, стоявшей на столике у кровати. Она аккуратно намочила повязку, пропитав ткань водой, и это помогло растворить частички засохшей крови. Потянув за повязку, она почувствовала, как тело пациента напряглось от боли, и зашептала ему успокаивающие, ободряющие слова. Откликнувшись на нежный голос, Мэтью опустился на кровать, позволяя Джейн осторожно снять повязку и осмотреть его распухшие веки. Оба они были так сильно раздуты и ушиблены, что Мэтью не мог открыть глаза. Отойдя в сторону, Джейн смотрела на несчастного, изучая его лицо — оно казалось красивым, несмотря на синяки и опухоль.