Джордан скривился:
– Пожелай мне удачи, а? Сейчас я собираюсь сыграть лучшую роль в моей актерской карьере, – прибавил он с сожалением.
Стефани испытующе посмотрела в его умопомрачительно красивое лицо и почувствовала, как у нее перехватило дыхание.
– Ты хочешь, чтобы твоя мать поверила в то, что ты уже полностью выздоровел? – медленно произнесла она.
– Я постараюсь убедить ее в этом. – Он пожал плечами. – Ей незачем волноваться из-за меня.
– И ты не собираешься делать ничего из того, что может помешать твоему выздоровлению?
Джордан вздохнул:
– Ты когда-нибудь забываешь о том, что ты физиотерапевт, Стефани?
– Я веду себя так потому, что прежде всего являюсь очень хорошим физиотерапевтом! – страстно произнесла она.
Хотя предательская реакция ее тела наверняка говорила об обратном. Каждая клеточка ее тела воспринимала Джордана как желанного мужчину, а не как пациента. Его рука по-прежнему касалась ее подбородка. Она ощущала тепло тела Джордана, стоящего почти вплотную к ней. Он довольно страстно смотрел на нее, пока гладил по щеке, а она разомкнула губы, приготовившись встретить его поцелуй…
Но в последний момент Стефани резко шагнула назад.
– Безусловно это не очень хорошая идея, – твердо заявила она.
И в этот самый момент раздался тихий стук в дверь, объявляя о прибытии дворецкого с подносом.
– Я, наверное, пообедаю вместе с мамой, но уверен, что Паркер принесет тебе что-нибудь поесть… – Джордан выжидающе посмотрел на дворецкого, который с готовностью выпрямился после того, как поставил серебряной поднос на низкий столик перед диваном.
– Я буду рад служить вам, мисс Маккинли, – важно ответил дворецкий, прежде чем Стефани сумела возразить.
Она посмотрела на Джордана:
– Это совсем не нужно…
– Просто сделай это, Стефани, – рассеянно сказал Джордан, в мыслях уже пребывая со своей матерью, и вышел из апартаментов.
Мысли Стефани были в полном беспорядке, пока Паркер продолжал относиться к ней как к гостье, а не к очередному служащему, нанятому семьей Сент-Клер. Он сообщил ей, что ее сумка благополучно доставлена в соседнюю спальню.
Стефани почувствовала себя совершенно неуютно – она была не на своем месте в этом мире богатства и привилегий, к которому Джордан и его братья относились как к чему-то само собой разумеющемуся.
И еще сильнее она загрустила, когда вспомнила, что должна позвонить Джой и сообщить о своем возвращении в Лондон. Вдруг ее сестре есть что сказать Стефани о бракоразводном процессе?