— Уродская машина! — в сердцах сказал Иэн, вырубил радио и вновь сосредоточил внимание на дороге.
И тут он вздрогнул. Его буквально передернуло: в нескольких дюймах от гудронного шоссе стояла темная фигура человека, голову которого рассекала красная трещина. Силуэт был похож на вырезанный из картона, но это не делало картину менее гнетущей.
— Ты видела, что там было? — спросил Иэн. — Смотри: вот еще несколько!..
Вдоль дороги стояли черные фигуры, по одной и парами; они будто шагали вдаль, вызывающе небрежные, с одинаково изуродованными головами. На Молли они, кажется, не произвели большого впечатления.
— Это «фантомы», — ответила она. — Предостережение для водителей. Эти фигуры показывают, что на дороге погибли люди, так что — сбавь скорость и будь повнимательней.
Всю оставшуюся дорогу Иэн старался молчать. Он остановился в Мата, купил газету на английском, зашел в местный «Брикомарше» и приобрел вилы, лопату, секатор, мачете и пару рукавиц.
— Иэн, — сказала Молли, когда он вернулся за руль, — послушай, я понимаю, что наши дела обстоят не лучшим образом, но ведь все наладится. Было бы хорошо, если бы ты отложил покупку того, без чего мы можем обойтись.
— Сад в ужасном состоянии, Молли. Нам нужны садовые инструменты. Что я, по-твоему, должен делать? Пинать сорняки ногами, чтобы они меня слушались? Или говорить с ними строгим тоном?
— Милый, хватит острить. Сад может подождать, нам надо приготовить детскую.
— Будет сделано.
— Знаю, что будет, но только если ты перестанешь целыми днями пропадать в саду.
Иэн вновь сглотнул и сосчитал до десяти. О том, чтобы вернуть инструменты в магазин, не могло быть и речи. Просто дай ей на мгновение взять верх, подумал он. Пусть командует. С тебя все, как с гуся вода.
— А все эти газеты, — продолжала Молли. — Они дорого обходятся, почему бы тебе не узнавать новости на сайте Би-би-си?
Вернувшись домой, Иэн выгрузил вещи из машины и заварил чай для двоих. Молли молча наблюдала за ним, но, когда он поднес ей чашку, сказала, что не хочет чаю. Иэн свирепо взглянул на нее, но решил придержать язык. Вылил чай, сполоснул чашку жены, взял свою чашку, газету и направился к двери.
— Ты куда? — спросила Молли.
— Пошел покакать. Если ты не возражаешь.
Возвращаясь из пристройки, он заметил на бетонном полу сарая несколько кучек совиного помета. Иэн ткнул их ботинком, и они рассыпались: крошечное подклювье, ребра, похожие на рыбьи, половина черепа размером с фисташку. Балка наверху была испачкана белым птичьим пометом, напоминавшим бессмысленное граффити. Внезапно Иэн понял, что думает о своем ребенке, которому сейчас тепло и спокойно у Молли внутри. Недавно малыш был такого же размера, даже меньше. Он такой же хрупкий, кости у него не толще реснички. Бьется сердце — величиной с булавочную головку. Иэн пошел к дому, полный решимости сделать так, чтобы все стало хорошо. Жену он обнаружил в будущей детской — они выбрали эту комнату для малыша, потому что в ней не было окон. Молли красила неровно оштукатуренные стены.