— За Руби присмотришь, шкипер? Дня через три, максимум, заберу.
— Без проблем. Где оставить? — пообещал Ули, глядя мне в глаза.
Вот… Где оставить? Сейчас придумаем.
Погода, тем временем, начала портиться. Весёлые кудлатые облачка сменились серыми, плотными и низкими. Дождя пока нет, но скоро будет, правильно я сделал, что тент подтянул. Вода в Рейне стала цвета старого серебра, а ветер притих, "викториноксовский" флажок на "Клевере" еле шевелится. Значит, ливанёт сильно, дружно. Вот и проверим новую одежду на соответствие глянцевым рекламным буклетам… Но мы же не лохи, предусмотрительные люди, прорезиненные штормовки припасены.
— Что привезти из Шанхая?
Семьи у шкипера нет, одинок он. Что ему надо…
— Фотографию юной тайки, кальян и пачку "афганской радости", — усмехнулся капитан. — И три глотка свободы.
Вот жмёт мужика!
Ули отвернулся, посмотрел куда-то в сторону замка, а потом повернулся снова.
— Что-то он там долго заправляется.
— Кто заправляется?
— Ха. "Серый-серый джип". Понял?
— Не особенно, — признался я.
— Через десять минут после тебя приехал. Маленький тойётовский джип с кошачьими лапками на чехле запаски. "Ками", вроде бы. Хорошая машина…
— Ну, видел такой на улице, когда из "Балтазара" выходил.
Что он, покупать её надумал?
— …Да не тому досталась. Знаешь, чья?
Сердце ёкнуло. Конечно, знаю. К кому ещё можно так вот подводить? Вода в Рейне ещё более потемнела. Или это у меня в глазах?
— Отто Бахманн, — произнёс я.
— Угу.
И вот тут я созрел окончательно.
Всё сложилось, все мои раздражения, нервы и страхи, желания и решимость. Всё спаялось в твёрдое, окончательно принятое решение — мы валим! Прямо сейчас.
Никаких разведрейдов, никакого возвращения назад.
Мы как планировали: будем отсутствовать дня два, может три, если всё нормально будет. И какие тут произойдут события, какие решения примутся? Выяснять это я теперь не собираюсь, созрел. Очком чувствую, надо просто рвать когти. Так… топливо — десять канистр в лодке, как и планировалось. Одна — с соляркой для генератора. Еда, оружие, аптечка, благодаря Францу зажиленная после той схватки.
Я машинально хлопнул рукой по боку, на месте, "маузер" теперь висит на мне, уже не сниму.
Еще пять канистр лежит в нычке запасной бункеровки, это не очень далеко. Увезём ли всё? Домик в деревне. Эх… А машина? Так и не продал я своего Руби. А друзей и не продают.
— Ленни! Иди сюда!
Почувствовала что-то девка, подскочила быстро, смотрит молча. Рядом, заметив резкую смену настроения, молчит несколько оторопевший шкипер.
— Мы уходим. Совсем и прямо сейчас. Резко! Заводи двигатель, прогревай на малых, чтобы не очень громко. Всё потом объясню, просто поверь. Я сейчас.