Как хорошо, подумала Корделия, что хотя бы в этих вопросах на компетентность этой девушки можно положиться. Даже в момент величайшего испуга она заметила, какое было белье. И если она говорит, что не видела помады, то скорее всего она и не могла ее видеть.
– Вы ничего не трогали? Не прикасались к Марку, чтобы убедиться, что он мертв?
Изабел была шокирована:
– Я просто не могла до него дотронуться! Я ни к чему не прикасалась. Я и так знала, что он уже мертв.
В разговор вмешался Хьюго:
– Респектабельный, законопослушный гражданин в таком случае побежал бы к ближайшему телефону, чтобы позвонить в полицию. К счастью, Изабел не из того теста. Инстинкт привел ее ко мне. Она дождалась, пока кончился спектакль, и встретила нас у выхода из театра. Когда мы вышли, она мерила шагами туда-сюда противоположную сторону тротуара. Дейви, Софи и я приехали сюда вместе с ней на ее «рено». Мы только заскочили на Норвич-стрит, чтобы взять фотоаппарат Дейви и вспышку.
– Зачем?
– Идея была моя. Поскольку мы не хотели, чтобы сэр Роналд и все остальные узнали, как умер Марк, нам пришло в голову разыграть самоубийство. План состоял в том, чтобы переодеть его в собственную одежду, снять с лица косметику и оставить так, чтобы его обнаружил кто-то другой. До того, чтобы сфабриковать предсмертную записку, мы не додумались. Эта блестящая деталь – плод чужого замысла. Камеру мы захватили, чтобы сфотографировать Марка, каким мы его нашли. Нам не было известно, есть ли закон, запрещающий инсценировать самоубийства, но он наверняка существует. На случай неприятностей нам нужно было хоть какое-то доказательство. Все мы по-своему любили Марка, но не до такой степени, чтобы рисковать сесть на скамью подсудимых по обвинению в убийстве. Впрочем, наши добрые намерения пропали втуне. Кто-то успел побывать здесь до нас.
– Расскажите мне об этом подробно.
– Особенно и рассказывать нечего. Мы оставили девушек в машине. Изабел потому, что она и так уже видела предостаточно, Софи – чтобы не оставлять Изабел в одиночестве. Кроме того, нам показалось, что будет непочтительно по отношению к Марку, если мы разрешим Софи увидеть его в таком виде. Как вам нравится такая трогательная щепетильность?
Когда мы вошли, оказалось, что делать нам здесь уже нечего. Мы обнаружили тело Марка и обстановку в точности такими, как их описала следователю мисс Маркленд. Дверь была не заперта, шторы задернуты. На Марке не было ничего, кроме его старых джинсов. На столе не осталось и следа этих пошлых картинок, а с его лица была тщательно стерта помада. Только теперь из пишущей машинки торчала записка, а на каминной решетке лежала кучка пепла. Загадочный посетитель поработал на славу. Нам оставалось только вздохнуть с облегчением. Нам не хотелось здесь задерживаться – в любую минуту мог появиться кто-нибудь из тех же Марклендов и застать нас. Конечно, дело было среди глубокой ночи, но ведь и ночь выдалась необычная. За несколько часов у него в коттедже побывало, должно быть, больше посетителей, чем за все время, что он здесь жил: сначала Изабел, потом неизвестный самаритянин, затем вся наша компания.