- Бой с Титовым, - сказал Машин гость.
Борис покраснел. Он вспомнил, что видел этого человека в публике, в первом ряду, рядом с Филиппом Ивановичем.
Потом говорили о театре, о литературе и о музыке. Во всех этих вещах Борис разбирался не очень хорошо. Он был рад, что о нем забыли.
В одиннадцать часов он сказал Маше, что ему нужно идти. Он попрощался со всеми.
Маша пошла проводить его.
- Я обязательно приду посмотреть, как ты будешь биться, - сказала Маша.
Борис вдруг представил себя во время боя с Титовым. Заплывший глаз, окровавленный рот, потные спутавшиеся волосы, страшное лицо Титова.
- Ты же бокс терпеть не можешь, - сказал Борис.
Он увидел себя падающим на пол. Рефери нагибается над ним. Раз... два...
- Честно говоря, я ведь бокса никогда не видела, - сказала Маша. Андрей говорит...
Андрей! Андрей стоит в углу и готовится броситься, как только Борис встанет на ноги. Три... четыре.
- Андрей говорит, что мне обязательно понравится, - говорила Маша. Андрей был у меня и принес мне билет. Я приду обязательно. До свиданья, Борис. Желаю удачи.
- Маша, - сказал Борис. - Маша, очень прошу тебя не приходить. Дай мне честное слово, что ты не придешь. Очень прошу тебя, Маша...
- Но почему? - сказала она. - Вот чудак!..
- Дай честное слово, Маша, - сказал он. - Пожалуйста, Маша, милая. Дай честное слово, что ты не придешь.
- Если это обязательно нужно, - сказала она. - Хорошо. Не приду.
У нее был обиженный вид.
- Маша, ты не сердись, - сказал он. - Маша, милая. Ты пойми... Я ведь не зря, Маша...
- Хорошо, - сказала она. - Хорошо. Не приду. Честное слово, не приду. Прощай!
- До свиданья, Маша...
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
Перед боем оба - Борис и Андрей - волновались. Они старались ничем не обнаружить волнения, но они хорошо знали друг друга, и каждый думал о противнике: "Он волнуется!"
Их пара была последней. Они долго лежали на кушетках в раздевалке, одетые к бою. Петр Петрович заходил к ним и ушел, каждому пожелав удачи. У него было хорошее настроение. Он знал, что оба его ученика в хорошей форме и хорошо подготовлены к бою. Он действительно желал победы обоим одинаково.
Публики в зале было много.
На сцене с трех сторон возле ринга сидели боксеры и судьи.
Петр Петрович пробрался за кулисы и стал, облокотясь о какую-то балку.
Филипп Иванович, как всегда, сидел в первом ряду.
В публике громко переговаривались. Только что кончился бой полусредневесов. Должна была биться следующая пара, наиболее интересная пара вечера, пара средневесов.
Титов сидел на сцене у самых канатов ринга. Он тоже с нетерпением ждал начала боя. Кто-то из этих двоих будет выступать против него в финале. Который же? Титов никак не мог забыть боя с Борисом, никак не мог отделаться от смутного чувства страха. Этот неясный страх родился еще во время боя, когда избитый, окровавленный Борис спокойно улыбался. С тех пор Титов втайне боялся Бориса.