Они подошли и увидели, что перед домом разбит небольшой огород. В нем росли тыквы, пряности и ароматные травы для благовоний. Между грядок, склонившись, стояла старушка и поливала солидных размеров тыкву.
– О почтеннейшая! – обратился к ней Влад. – Простите, что мы отрываем вас от дела, но не могли бы вы сказать нам…
Старушка распрямилась. И оказалась совсем не старушкой, а привлекательной и даже очаровательной женщиной средних лет в простом сером платье, ярко-красном с золотом переднике и голубом платке.
– О боги! – воскликнула женщина. – Кого к нам привели вы на сей раз?
Она сделала движение, будто порываясь сбежать.
Анна Николаевна заступила ей дорогу.
– Спокойнее, милочка, – прожвалила она на хорошем тибетском. – Мы не причиним вам зла и не тронем ваши тыквы. Просто скажите: это жилище великого Кайминшоу?
– Да, – кивнула женщина. Она разгладила передник и, судя по всему, успокоилась. – Здесь живет Кайминшоу.
Женщина сложила руки на животе, и стало видно, что она находится в самом приятном для женщины положении.
– О, – сказала Юдифь-Сидор. – Милочка, да вы беременны! А где же ваш муж?
– Осматривает долину Пей Мей. Позвольте узнать, кто вы.
– Мы все – странники, ищущие Дворец Прета-Локи. Нам нужно спасти возлюбленную вот этого лемурийца.
«Странники» назвались. Причем Сидор представился Юдифью, чтоб не смущать красивую огородницу.
– А вас как зовут, почтенная? – спросила Анна Николаевна.
– Вашу покорную слугу зовут Мой-нян, – ответила женщина. – Я жена Кайминшоу. Я приглашаю вас под кров нашего дома и постараюсь немедленно приготовить праздничную трапезу.
– Ой, с ума сойти! Как нам повезло – встретить саму супругу господина Кайминшоу. Будьте милостивы к нам, почтеннейшая хозяюшка, и мы надеемся, что ваш супруг также будет к нам снисходителен.
– Мой супруг не свиреп, – улыбнулась Мой-нян. – Прошу в дом. Мы не держим обычных слуг, поэтому вам придется подождать, пока я приготовлю трапезу. Любите ли вы цыплят с базиликом?
– О конечно.
– Замечательно. Тогда я прошу вас, Юдифь-нян, прихватить с собой вот этот базилик, а Владимир-чжи пусть поймает в загоне с дюжину цыплят.
– Я, конечно, поймаю, – сказал церемонно лемуриец, – но не будет ли это посягательством на право собственности?
Он так вычурно говорил только потому, что ему не хотелось ловить бедных цыплят и откручивать им головы.
Мой-нян заверила Влада, что урона собственности он не нанесет, и значит, цыплят можно ловить беспрепятственно. Влад вздохнул и пошел, куда ему было указано.
Все остальные прошли в дом. Миновав небольшой, устеленный дерюжными дорожками коридорчик, наши друзья попали в солидных размеров широкую комнату, где вдоль стен стояло множество обитых камчой и мехом лавок. Возле каждой лавки стояло по небольшому резному столику. Также здесь были высокие расписные вазы с шелковыми цветами (Анна Николаевна слегка сморщила жвалы при виде искусственных цветов, потому что недолюбливала их и считала безвкусицей). В восточной стороне комнаты находился домашний буддистский алтарь. Статуи Будды и Гуаньинь украшены были позолотой и парчовыми тканями. В ароматической лампе курились благовония.