— Фокстон Поулгейт, — уверенно сказал инспектор.
Он пристально посмотрел на сэра Клинтона, но его шеф словно надел маску, ничто не изменилось в его лице, когда было названо имя предполагаемого вора. Почувствовав, что перешагнул границы благоразумия, Армадейл торопливо добавил:
— Я сказал "подходящая кандидатура", сэр. Я не заявлял, что могу уже его забрать.
— Но вы думаете, что его кандидатура не просто "подходящая", а "единственная", ведь так, инспектор? Давайте послушаем ваши доказательства. Прошу вас.
Инспектор полистал блокнот, отыскивая сделанные ранее записи.
— Во-первых, Поулгейту, видимо, известна ценность этих медальонов — я имею в виду оригиналов. Во-вторых, он знал, что они будут выставлены в этот вечер, и знал, на каком месте они лежат. В-третьих, как только он это узнал, сразу зашла речь о розыгрыше. В-четвертых, кто предложил фальшивое ограбление? Поулгейт. Дальше, пятое — кто взялся украсть медальоны? Опять же он, Поулгейт. В — шестых, где был Поулгейт сразу после ограбления? У нас есть только его свидетельство, что он прогуливался и курил. Он мог быть где угодно. В-седьмых: когда вы его видели, он был одет как Арлекин; но поверх почти обтягивающего костюма Арлекина ничего не стоит надеть широкие брюки и блузу костюма Пьеро. Пара движений — и он превращается в белого Пьеро, а потом снова в пестрого Арлекина. Так что он вполне мог быть тем человеком в белом, за которым гонялись минувшей ночью. Восьмое: он прекрасно знает имение и в конце погони мог запросто улизнуть от людей, не знакомых с местностью. И в-девятых, когда вы вчера за ним послали, он не появился. У него была уйма времени на то, чтобы вернуться домой, даже если он и есть тот человек в белом. Девять пунктов, которые необходимо рассмотреть. Prima Facie [7] именно это вызывает подозрения. Ни у кого больше не было стольких возможностей, сэр Клинтон.
— Ладно, переходим к очередным вопросам, — сказал сэр Клинтон, оставив заявление инспектора без комментариев. — "Когда же и где?"
— В одиннадцать сорок пять, в музее, — с вызовом сказал инспектор. — С этим не поспоришь. Это самое очевидное во всех показаниях.
— Я бы сказал — одиннадцать сорок четыре или даже сорок три, привередливо уточнил сэр Клинтон.
Инспектор подозрительно посмотрел на шефа — не смеется ли тот над его пунктуальностью.
— Я исхожу из показаний мисс Рейнхил, — объявил он. — Только она смотрела на часы, и она сказала, что отключила рубильник ровно в одиннадцать сорок пять.
— А я исхожу из показаний Поулгейта и младшего Чейсвотера, — сказал сэр Клинтон, слегка поддразнивая инспектора. — Они удивились, когда погас свет, хотя знали, что это должно произойти без четверти двенадцать.