Следующий тракт следовал на юго-восток и назывался Караскерским. О нем я еще ничего не мог сказать, кроме того факта, что проходил он через плодородную степь, занимавшую всю юго-восточную часть Империи.
И последний тракт, Коллейнский, доходил до города Коллейна, расположенного у самых Суломских гор. Я как-то спросил у Анри, не родом ли он из тех мест, слишком уж созвучно – Коллейн и Коллайн. Он ответил, что родился в окрестностях Южного Мулоя.
Мне сразу вспомнилось, как, возвратившись ранним утром в свой дом после его именин на берегу озера, я застал его сидящим за столом с разложенными на нем бумагами. Это были документы на собственность его родового поместья и являлись моим главным подарком. Поместья Анри лишился еще в далеком детстве, когда остался без родителей. Опекуном Коллайна стал герцог Пулойский, который позаботился о том, чтобы прибрать имение в свои руки. Герцог дал Коллайну неплохое образование, но не по доброте душевной – просто Анри и родной сын герцога были сверстниками, и преподаватели обучали их в равной мере.
Затем Коллайн долго пребывал в свите герцога, все же надеясь получить поместье обратно, но тщетно – дальше обещаний дело так и не пошло. Наконец они здорово рассорились, и Анри пустился в свободное плавание, которое продолжалось несколько лет, пока не влип в какую-то историю, в подробности которой так меня и не посвятил. Но я не очень беспокоился на этот счет, поскольку знал его как человека чести.
Поместье это, рассказывал Анри, представляет собой захудалую деревеньку с клочком неплодородной земли и большим каменным домом, давно пришедшим в запустение.
Когда я застал Коллайна в его комнате с документами, подтверждающими его собственность на имение, на глазах у него блестели слезы. Я попытался незаметно ретироваться, но Анри попросил остаться. Немного помолчав, он спросил:
– Почему?
– Что «почему», Анри? – Мне действительно был непонятен его вопрос.
– Почему ты сделал это, де Койн? Ведь я знаю, что ты никогда ни о чем не просишь ее величество – об этом даже в обществе немало пересудов. Почему ты попросил ее именно об этом? Ведь герцог достаточно весомая фигура, и ее величеству не совсем удобно лезть в такие дрязги, тем более что дело касается какого-то мелкого барона?
Я помолчал минуту, обдумывая ответ. Янианна, когда услышала эту просьбу, немного разволновалась. Ведь дело обстояло именно так, как только что сказал Анри. Она тоже задала вопрос – зачем мне это нужно? Еще Яна сказала, что для меня лично она сделала бы все, что угодно, но здесь кто-то совершенно чужой, почти незнакомый. Я ответил, что Анри – человек, который, не задумываясь, спас мне жизнь, рискуя собственной. И у него есть мечта всей жизни, а я даже не прошу, просто спрашиваю – возможно ли такое в принципе?