Войдя в прихожую, все трое вынули из карманов черные дамские чулки, натянули их на головы. Затем решительно рванули дверь в контору и ввалились внутрь. В руках у двух громил сверкали ножи, третий держал обрез.
— Подними руки, директор! — скомандовал один из вошедших. — И не вздумай шуметь.
То, что произошло дальше, в сценарий банды не вписывалось.
— Всем стоять! — прозвучал повелительный голос. — Не шевелиться!
В дверях, держа в руках пистолеты, стояли четверо мрачных мужчин. Один из бандитов — тот, что держал обрез, — нервно дернулся и тут же, как удар циркового бича-шамберьера, хлопнул зажатый глушителем выстрел. Пуля, пущенная меткой рукой, клацнула по обрезу. Испуганный бандит выронил оружие.
— Бросить ножи! Быстро! — скомандовал Кесоян и красноречиво шевельнул пистолетом.
О половицы стукнули две финки.
— Снять маски!
На этот раз бандиты не спешили выполнять приказ.
— Товарищ Рюмин, — сказал Кесоян. — Помогите робким гражданам. Они вдруг застеснялись.
Рюмин вышел из-за стола, держа в руке пистолет.
— Шли колоть фраеров? — спросил он насмешливо. — Ай, молодцы! Гиганты среди лопухов! И сколько же вас, таких умных, в деле?
Зацепив мушкой пистолета тонкую паутинку капрона, он сорвал с лица одного из гостей чулок, оцарапав до крови его щеку.
— Ба! Никак гражданин Топорок? Какая честь нашему дому!
Троица угрюмо молчала, понимая — влипли крепко. Однако верили: молчание поможет им сохранить воровскую честь.
— Ладно, — сказал Кесоян. — Пусть молчат. До времени колоть их не станем. Будь добр, Левон, укрась мальчиков браслетами. Для порядка. И начни с Дуси. К его бабскому имени браслет — в самый раз!
Приземистый армянин, чернолицый и быстрый в движениях, прошелся за спинами незадачливой троицы.
— Руки за спину!
С ловкостью бывалого тюремщика Левон защелкивал на запястьях бандитов наручники. Надев последние, доложил:
— Готово.
— Теперь, — приказал Кесоян, — ты, Левон, и ты, Геворг, поезжайте к Клыкову. Тащите пахана сюда. Если будет дергаться, можете прикончить. Мы сделаем так, что отвечать за все будет Топорок. Потом разберемся с остальными. Гнилые зубы лучше рвать сразу.
— Су-уки… — в безысходной злобе застонал Топорок. Припухать таким образом ему еще не приходилось.
Левон быстро подошел к нему и ребром ладони резко ударил по животу.
Топорок охнул и согнулся от боли.
— Здесь надо быть вежливым, — сказал Левон. — Понял? — Он повернулся к Кесояну. — Мы поехали…
Во второй раз за вечер зеленый «москвич», побегав по городу, вернулся к «Экомастеру». Левон вылез из-за руля, открыл заднюю дверцу.