— Вот, нашел мастера. Он знает толк в газовых плитках…
Елизаров понял: словесный камуфляж предназначен для соседей. Мало ли кто там, за забором…
— Проходите.
Клыков посторонился, пропуская гостя в дом. Когда Елизаров скрылся за дверью, быстро спросил у Топорка:
— Где отыскал?
— Ахметка Мухамедшин показал, чистильщик. Он у него сотню патронов купил.
— Пойдет, — согласился Клыков и, войдя в дом следом за гостем, спросил шутливо: — Как там наша несокрушимая и легендарная?
— Приватизируется, — усмехнулся Елизаров.
— Как это? — не понял Топорок.
— Вон вы автомат купили, — сказал Елизаров. — Другие достают гранаты, пушки…
— Автомат еще не купили, — вздохнул Клыков. — Собираемся, да где взять? Десять кусков выложил бы с ходу.
Елизаров посмотрел на него с интересом.
— Вы серьезно?
— Почему нет?
— Могу попытаться..
— Э-э… Пытаться не надо. В таком деле либо говорят «да», либо «нет». И давай забудем об этом. Я ничего не слыхал, ты — не говорил.
— За десять я достану. Точняк, — сказал Елизаров. — Если только вы серьезно.
— Ромка! — крикнул Клыков. — Выдь сюда! Где ты там прячешься? У нас гость.
Из соседней комнаты, раздвинув бахромчатую портьеру, выплыла молодая женщина. Она была удивительно красивой и яркой: округлый мягкий овал лица, точеный носик, чувственные сочные губы, нежный золотистый пушок над ними. Голубые глаза под черными стрелками бровей светились лукавостью и озорством. На ней было платье в обтяжку, скроенное так, что красивые полные ноги были видны почти целиком.
Елизаров облизал губы, чувствуя, как один ее взгляд обдал его сухим жаром желаний.
— Знакомьтесь, — сказал Клыков. — Моя племянница, Ромелла. В жизни — просто Ромка.
— Алексей, — Елизаров щелкнул каблуками и, как конь, мотнул головой. — Рад познакомиться.
— А вы кавалер, — сказала Ромка и улыбнулась.
— Займи гостя, — предложил Клыков. — На стол собери. А мы с Володей сбегаем к Зотову на часик. Дело есть. Ты нас, сержант, дождешься?
— Дождется, — ответила за гостя Ромка и озорно ему подмигнула. — Верно, Алексей?
Когда во дворе раздался гул заведшегося мотора, Ромка дружелюбно кивнула на диван, покрытый клетчатым пледом.
— Садитесь, Алеша. В ногах правды нет.
Он послушно сел. Она пристроилась рядом, сказала высоким грудным голосом:
— Вы мне понравились, Алеша. А я вам?
Елизаров проглотил слюну, не зная, как лучше ответить.
— Ой, застеснялся! — сказала Ромка и засмеялась, открыв ровные белые зубы. — У вас в лесу девушек нет? Тогда можешь меня потрогать. Я живая.
Елизаров глупо улыбнулся.
— Боишься?
Глаза ее задорно сверкнули.
Елизаров, все так же глупо улыбаясь, положил руку на ее плечо. Ромка не шевельнулась. Тогда он обнял ее и потянул к себе. Она, не сопротивляясь, прильнула к нему горячим тяжелым телом, глубоко задышала, чуть постанывая, как голубица, которую на горячей солнечной крыше обхаживает настойчивый сизарь. Елизаров слегка растерялся.