— Теперь все только от твоей готовности зависит. Прапор ждет, когда ему назовут время. Так что точи нож. Я проверю, как ты им работаешь.
Елизаров нервно скребыхнул ногами по полу.
— Он у меня и без того острый.
— Штык? — спросил Клыков и покачал головой отрицательно. — Нет, милый, мы тебя вооружим как следует.
Он скрылся в комнате и, вернувшись, протянул руку к сержанту. Из сжатого кулака, сверкнув на солнце, как змеиное жало, вылетело узкое острое лезвие. Елизаров даже отшатнулся от неожиданности.
— Держи, — усмехнулся Клыков.
Елизаров взял нож в руку, примерился. Пряча кривую усмешку, сказал довольно:
— А что, пойдет!
— Не кажи гоп, — охладил его Клыков и подошел к двери. — Володя! Подкинь-ка нам досочку…
Топорок, загоравший во дворе, поднялся на веранду, держа в руках толстую короткую плаху. Положив ее между двух табуреток, сел в плетеное кресло-качалку, с любопытством ожидая экзамена.
— Доска дюймовая, — сказал Клыков. — Если пробьешь с одного удара, значит, по ножичку у тебя соперников не будет. А делается все так…
Он взял у Елизарова нож, сжал сильные пальцы на рукоятке, потом нанес удар по доске. Лезвие пронзило доску насквозь.
— Вынь и попробуй сам, — сказал Клыков, ухмыляясь.
Елизаров стал тянуть нож, но он не поддавался.
— Ты, Елизар, покачай, — посоветовал Топорок, — Клык садит знатно, ни один врач не отлечит…
Лишь на шестом ударе Елизарову удалось наконец пронзить плаху.
— Молоток, — похвалил Клыков и взял его под руку. — Теперь топай за мной.
Они спустились с крыльца и двинулись к загончику на задах двора, где сыто урчал кабан весом пудов на шесть. Клыков протиснулся внутрь, подошел к животному, почесал его за ухом. Хряк довольно захрюкал, поднимая вверх розовый плотный пятачок.
— Пора колоть, — сказал Клыков. — В магазинах ни хрена нету, а он вон какой хоботок наел. Попробуй заделать, Елизар. Почешешь его, потом ударишь. Вот сюда…
Он ткнул пальцем в щетину под левой лопаткой.
— Вы серьезно, Тимофей Васильевич? — удивился Елизаров. — Я не мясник…
— Надо, милый, надо, — мягко, но настойчиво сказал Клыков. — Доска — это доска. Надо уметь резать живое. — Он ласково похлопал сержанта по спине. — Ты, мальчик, просеки и подумай. Допустим, тебя прихватит аппендицит. Надо пороть брюхо. А тебе говорят: есть у нас лепило, готов оперировать, но раньше никого не резал. Такое тебе понравится?
Елизаров шевельнул плечами, давая понять, что ласка ему неприятна.
— Что молчишь? — спросил Клыков, убирая ладонь. — Пошел бы ты к такому за помощью?
— Дурак я, что ли?
— Тогда не тяни. Почеши его и бей. Вот сюда…