Иконников сидел набычившись. Лицо его медленно краснело, на щеках двигались крутые желваки. Было видно, что подполковник изо всех сил сдерживает себя. Наконец он не выдержал.
— Хватит, Тырин! Ваши страхи нам хорошо известны. Я смотрел ваш формуляр в библиотеке. Там записаны одни детективы. От такого чтива у вас в голове сплошная криминальная каша. Надо чаще обращаться к уставам. — Повернувшись к инспектору, Иконников добавил: — До базы лейтенант Тырин служил в Закавказье. Оттуда и привез все свои страхи…
— У вас все, товарищ подполковник? — спросил Нырков с подчеркнутой вежливостью. Иконников кивнул утвердительно. — Ваши соображения, товарищ лейтенант, — сказал Нырков, глядя на Тырина с симпатией, — кажутся мне крайне интересными. А то, что вы сравниваете положение на базе с тем, что узнали в Закавказье, называется стремлением обобщить боевой опыт. Когда вы писали рапорт?
— Знаете что, товарищ майор, кончим эту игру. Я ведь не мальчик. Мне весь наш разговор напоминает анекдот…
— Серьезно? — в голосе Ныркова не слышалось ни раздражения, ни обиды. — Какой именно?
— Старшина проверяет, насколько находчив солдат. Дает ему вводную: «Вы стоите на железнодорожном переезде. Видите, как по одному пути навстречу друг другу летят два поезда. Ваши действия?» — «Подаю сигнал опасности руками». — «Дело происходит ночью, и рук не видно». — «Подаю сигнал фонариком». — «У вас его нет с собой». — «Тогда я отбегу подальше, потому что бэмс будет ой какой сильный!»
Солдаты засмеялись, лишь Иконников и Якушев сидели нахмурившись.
— И что, — спросил Нырков, — вам кажется, наш разговор идет по той же схеме?
— Почти.
— Значит, мы друг друга не поняли. Меня в самом деле интересует, найдется ли у вас красный флажок и фонарик. Солдат на переезде меньше всего отвечает за столкновение поездов. Для этого на железной дороге существуют стрелочники и обходчики. Вы же поставлены охранять секретный военный объект. Чтобы не попасть впросак, нужно предусмотреть все мелочи.
— Мы к этому готовы, — сказал Иконников. — К сожалению, в ногу у нас идет только поручик Тырин.
Никто не засмеялся. Эта молчаливая демонстрация солидарности позволила Ныркову понять, что солдаты относятся к беспокойному лейтенанту совсем по-иному, нежели Иконников и Якушев.
Нырков встретился взглядом со светлоглазым сержантом-крепышом. Он сидел во втором ряду, расправив ровные сильные плечи, и за все время ни разу не улыбнулся.
— А у вас, товарищ сержант, — спросил Нырков, обращаясь к нему, — есть предложения?
— Естественно, есть.
— Какие именно?