Изо рта Василия хлынула алая кровь. Купец с трудом провёл распухшим языком по нёбу и зубам и почувствовал, что передние зубы лежат на языке. Он сплюнул… На пол шлёпнулось кровавое месиво.
Хрипатый тем временем прошёлся по комнате и встал возле низкого мутного оконца.
– А медальончик-то твой, барин, с секретом оказался! – с нарочитым изумлением воскликнул он, щёлкнув серебряной кнопочкой. – Ой, какой маленький ключик! Небось, банкир Петровский собственноручно вручил? Вот видишь, мил человек, ключик у нас ужо имеется, с тебя остались только циферки…
– Даже если я назову вам шифр, вы не сможете пройти в банк, – с трудом прошамкал Василий.
– Это почему же? Аль рожей не вышли? – рассмеялся Хрипатый. – Я, могёт быть, и не вышел, так у нас другие найдутся, покрасивше меня…
– В хранилище могу войти только я.
– Да ну?! А мы-то, дураки, надеялись… – наигранно удивился главарь, но тут же посерьёзнел: – Ладно, барин, мы тут тоже не лаптем щи хлебаем и не ноздрями мух ловим… Чай, кумекаем, что ещё и бумажка нужна с твоей закорючкой…
– Я ничего не подпишу, – придав голосу решительности, заявил Глызин.
– И не надоть! Мы тогда заодно и конторку твою обчистим, – радостно пообещал Хрипатый. – Неужто ж там не найдётся ни одной бумажки с твоей подписью? А закорючку мы перерисуем – у нас и на то умелые люди есть…
Василий с ужасом понял, что похитители знают о нём слишком много, но продолжал надеяться на чудесное избавление от сего кошмара.
– Я войну двенадцатого года прошёл от России до самой Франции! Дважды ранен был, любую боль стерплю… Так что не надейся, сволочь, ничего тебе не скажу!
Хрипатый повернулся к висевшим в углу почерневшим от времени образам, размашисто перекрестился:
– Прости мя, грешного, Господи! Не хотел… Видит Бог, не хотел… – потом развернулся к подручным и приказал: – Растопляйте печь! Калите кочергу!
* * *
«Кучер» накалил кочергу докрасна и, перехватив её поудобнее, приблизился к купцу.
– В последний раз упреждаю: говори свои цифирки, ежели не хочешь поджариться, – мрачно бросил Хрипатый.
Василий молчал.
– Ну, как знаешь, – Хрипатый вздохнул, достал из-за голенища высокого ялового сапога нож и приблизился к пленнику.
Купец зажмурился, приготовившись, что его сейчас начнут кромсать на мелкие кусочки, а потом жечь калёным железом.
Однако Хрипатый всего лишь разрезал одежду чуть ниже плеча.
– Начинай! – приказал он затем «кучеру».
Подельник с готовностью прижал кочергу к плечу пленника.
– А-а-а! – закричал Глызин.
– Чаво-то тихо орёт, – выказал недовольство Хрипатый. – Небось, кочерга ужо простыла. Ну-ка, подогрей её пошибче!