– Всё, уходим.
– Командир… – Старший группы виновато переступил с ноги на ногу.
– В чем дело?
– Тут почти пятьдесят гражданских. В основном – женщины. Как я понимаю – служанки. Может… Не будем взрывать корабль?
Глаза Курта от удивления стали круглыми.
– Ты с ума сошел?! Без экипажа им все равно не выжить.
– Но… мы можем забрать их с собой? Или увести корабль к нам?
Вальдхайм размышлял лишь секунду. Юноша еще не ожесточился душой. Гибель товарищей по Академии на Поле Чести не заставила сгореть его совесть. Но спасать этих…
– Это жертвы войны, курсант. Они наших женщин не щадили.
– Командир, не надо так… Давайте их заберем! – загудели и остальные.
– Бунт?! – холодно осведомился Курт. – Вы соображаете, что делаете?! Война – не игрушки!
Головы обреченно поникли. Затем старший курсант сделал шаг к капсуле, следом шагнул второй, третий…
– Доннер ветер! – Вальдхайм впечатал бронированный кулак в переборку с такой силой, что чуть не выломал из пазов. – Таскайте их сами! Я вызываю «Нахтигаль»! – И отвернулся к стене…
Дестроер завис над корпусом обреченного почтовика через десять минут. Затем штурманы уравняли скорости, и «тевтонец» выпустил переходную галерею. Еще через десять минут по герметичной прозрачной трубе поплыли тела. Невесомость помогла провести доставку людей с корабля на корабль быстро и без особых усилий. Тридцать минут. Откачка воздуха. Труба втянулась в приплюснутый корпус «Нахтигаля». Из носовых дюз вырвались языки пламени, и корабль стал тормозить. Наконец остановился, повиснув в пространстве. Попыхивая рулевыми двигателями, развернулся, а затем, включив максимальную тягу, начал разгон. А еще через несколько секунд там, куда уплыл неуправляемый почтовый курьер Истинной империи, вспыхнуло пламя.
Новая сила Ордена взяла свою последнюю жертву в эту ночь…
Последнее, что помнил Хаур Юхай, это то, как под напором невидимой силы с треском лопнула ткань, из которой был сделан полог его ложа, и нечто с неимоверной силой ударило его в голову. Он застонал и попробовал пошевелиться – к его удивлению, это с трудом, но удалось сделать. Хаур приоткрыл глаза и тут же вновь закрыл их – свет ударил по ним с такой силой, что от боли выступили слезы. Попытался смахнуть влагу с ресниц, вместо одной руки поднялись обе. Кое-как наконец стряхнул слезы, проморгался, давая зрачкам адаптироваться к освещению, и ахнул – вместо роскошного ночного халата на нем оказалось какое-то рубище. Балахон из неведомой ткани грязной расцветки больно царапал нежное тело при каждом движении. На запястьях были защелкнуты тонкие металлические браслеты, соединенные между собой цепочкой. Где же он?! Совсем небольшая комната. Два на два су. Высотой примерно столько же. Тонкая подстилка на металлическом полу. Миска из неизвестного мягкого материала наполнена водой. Все. Больше ничего. В одной из стен угадывались контуры двери.