Самому попросить ее руки уже сейчас? Но я хорошо помнил слова Дмитрия, произнесенные в Москве, что у него даже насчет Дугласа имеется кое-какая опаска: «Хоть и иноземец, да все равно княжеского роду. Одно радует – простодушен он, да и живет на Руси всего ничего, потому за него никто и не встанет, а что уж говорить о прочих… Иной, может, и не помышляет пока о шапке Мономаха, а стоит обвенчаться с дочкой царя, как непременно появится мыслишка о троне, ибо раз женат на царевне, значит, и сам…»
И пусть я на Руси тоже, как и Квентин, всего ничего, но учитывая, что у меня-то имеется какая-никакая популярность плюс близость к царевичу, да и в простодушных он навряд ли меня числит…
Нет уж, пока о Ксении мне лучше помалкивать. Зато напомнить Дмитрию его собственные слова не помешает. Ну-ка, ну-ка, неужто ты, государь, настолько не боишься Густава, что готов доверить ему армию для завоевания Эстляндии? А не думаешь ли ты, что он после…
Но увы – и тут мимо. Не боится он и ничего такого не думает, поскольку уверен в королевиче, который простодушен, аки малое теля, а посему вреда от него Дмитрий не мыслит ни ныне, ни впредь. Даже Симеон Бекбулатович[78], хотя дряхл и немощен, да к тому же чуть ли не вовсе ослеп, в сравнении с Густавом выглядит куда опаснее.
Оставалось только осведомиться:
– А что, так уж приспичило?
Дмитрий сокрушенно развел руками:
– Родить нельзя годить. Такое дело, что неволя приспела, потому хошь роди, да подай.
Ну да, ну да, вот только «рожать» мне, а даже суррогатную мамашу никто не торопит проделать это раньше положенного срока.
Ишь ты – даже с латыни на народные прибаутки перешел. Но я сдаваться не собирался, отвечая в том же стиле, благо что за короткий срок пребывания в Костроме пополнил свой запас пословиц и поговорок чуть ли не вдвое. Одни скоморохи чего стоили. Едва что-то не получается, так сразу давай винить друг друга, да не просто, а с вывертом, со всякими шуточками да прибауточками, присказками да присловьями. Что и говорить – великое дело привычка.
Да и от остального люда наслушался изрядно, и не просто наслушался, но и сам стал к ним прибегать гораздо чаще, нежели прежде. А куда деваться? Коли хочешь добиться взаимопонимания, то с каждым лучше всего разговаривать на привычном для него языке.
– Вот так тебе сразу вынь да положь, – огрызнулся я. – Говорю ж, на всякое хотенье есть свое терпенье. Глаз у меня меток, да зуб нынче редок. Необученные они у меня до конца, как бы худа не было. В народе говорят, в ложке Волги не переедешь, а не по силе поднимешь – живот надсадишь.