Майкл искоса посмотрел на Елену.
— Не знаю… — с сомнением произнесла она. — Я ни разу не пробовала. Может быть, и увлекаюсь…
— О, Эли!.. Я нисколько не сомневаюсь, что тебе понравится. Надо только начать!
Майкл говорил с иронией, которую, наконец-то, почувствовала Елена.
— Причем, с тобой, Майкл, в качестве наставника, — поддела она.
— А что? О моих способностях в этом деле ты же ничего не знаешь, а насмехаешься! — притворно обиделся Майкл.
— О, на этот счет у меня никаких сомнений нет! — едко улыбнулась Елена.
— Но все же я ограничусь дневной рыбалкой.
— Трусиха! Боишься открывать что-то новое, неизведанное, — констатировал Майкл.
— Не трусиха, а благоразумная, — возразила Елена и, посерьезнев, пояснила: — Я не очень хорошо плаваю, — потом захохотала и добавила: — А искать меня темной ночью в пруду будет гораздо сложнее, чем во всех аэропортах мира, вместе взятых!!!
— Эли, — поддержал шутку Майкл, — я тебя уже изучил, поэтому сразу же нырну за тобой не в пруд, а в Северный Ледовитый океан!
Так, разговаривая и смеясь, они обошли почти весь огромный парк.
Впереди были рождественский вечер и рождественская ночь.
Майкл, одетый в элегантный смокинг, белоснежную сорочку и галстук— «бабочку», с нетерпением ждал Елену в зале, где светилась разноцветными огнями украшенная ель, под которой лежали подарки. Неназойливо звучала легкая музыка. По распоряжению Майкла в зале поставили электрический камин, диванчик, кресла. Стол, накрытый к ужину, сверкал хрусталем и серебром. Рядом, на сервировочном столике, стояли фрукты, пирожные, различные напитки.
Майкл втайне лелеял мечту, что этот вечер станет незабываемым, судьбоносным. Возможно, именно теперь ему представится случай решительно объясниться с Эли и получить ее согласие. Он сотни раз повторял это свое желание, веря, как когда-то в детстве, что все, загаданное на Рождество, обязательно сбудется.
Он собирался подняться за Еленой, когда она вошла в зал. Увидев ее, он лишний раз убедился, что встретил само совершенство.
Елена, с высокой красивой прической, полностью открывающей ее лицо, была одета в длинное нежно-голубое платье из какой-то легчайшей ткани, сшитое на манер греческой туники, лиф которого был расшит бисером различных оттенков от бледно-голубого до темно-синего. Это летящее «облако» удерживалось двумя тонкими бретелями, оставляя обнаженными руки и плечи. Шею Елены украшал небольшой «лунный камень» без обрамления на витой серебряной цепочке. Серьги того же камня казались слезинками, сверкающими в огнях елки.
— Эли!!!
Майкл был не в состоянии вымолвить больше ни слова.