Старый художник не ответил. Зябко поежился и, задержавшись у окна, аккуратно прикрыл форточку. Словно время хотел потянуть. Потом он вновь подошел к мольберту. Бросил быстрый взгляд на незаконченный портрет и обернулся к мальчику.
— Сережа, ты мне доверяешь? — глухо поинтересовался он.
Сергей удивился:
— Конечно. А в чем дело?
Старик тяжело вздохнул. Он никак не мог подобрать нужные слова и впервые проклял собственное косноязычие. Лишь у мольберта, с кистью в руках он чувствовал себя уверенно.
Карандаш бережно обнял Сергея за плечи и повел к потертому, заляпанному масляной краской диванчику. Ребята — Карандаш точно это знал — любили его. За его непритязательность и уют любили. За то, что на диван, например, запросто можно забраться с ногами.
— Ты можешь ответить на мои вопросы, не спрашивая, зачем я тебе их задаю?
— Наверное, — осторожно отозвался Сергей. А про себя подумал: «Смотря какие вопросы…»
— Не беспокойся, ничего личного, — будто подслушал его мысли Карандаш. — Просто они… могут тебе показаться на первый взгляд странными. — Он замялся и добавил: — Ну, слегка.
— А на второй? — хмыкнул Сергей. — Я про взгляд!
— На второй, пожалуй, тоже, — неохотно признал учитель. И виновато улыбнулся. — Но для меня, поверь, очень важно, чтобы ты на них ответил. А может, и не только для меня.
— Тогда спрашивайте, — помявшись, решился Сергей.
— Давай так: с твоей стороны — никаких вопросов. Пока. Отвечаешь мне, и все. Если сможешь. Не знаешь ответа, так и скажи. Только ничего не выдумывай, ради бога, все слишком серьезно!
— Да не волнуйтесь вы так!
Сергей изумленно рассматривал побледневшее лицо учителя и его полные тревоги глаза. Он никогда не видел Карандаша в таком состоянии. У старика даже уголок рта подергивался. Но отчего?!
— Попробую, — пробормотал Карандаш. На секунду прикрыл глаза и негромко начал: — Ты сказал — это портрет твоей мачехи?
— Точно.
— Давно ты ее знаешь?
— Около шести месяцев.
— А отец?
— Как вам сказать, — пожал плечами Сергей. Но Карандаш по-прежнему смотрел на него вопросительно, и он неохотно пояснил: — Понимаете, папина фирма объявила конкурс. Ну, им секретарь-референт срочно понадобился. Знающий языки. Вот Эльвиру и взяли, когда она по объявлению пришла. И с отцом она тогда же познакомилась. По-моему. И тогда же — примерно — уволилась. Если честно, она всего-то две недели и поработала секретарем. А что?
— Ничего, — хмуро буркнул старый художник. — Не забывай, вопросы задаю я.
— Да пожалуйста!
Карандаш немного помолчал, напряженно о чем-то думая, и спросил:
— Сколько ей лет?