Корр издает особый ночной звук — едва слышное, нарастающее по тону ржание. Так кричат под водой кабилл-ушти. Но у Корра получается нечто совсем другое. Некое утверждение, на которое следует ответить.
Я коротко щелкаю языком, и он сразу затихает. Ни один из нас не делает движения навстречу другому, но мы оба одновременно переступаем с ноги на ногу. Я вздыхаю, и он тоже вздыхает.
Нет, я не смогу уйти без Корра.
Пак
Основываясь на опыте предыдущего дня, я строю новый план. Я решаю отправиться на пляж во время высокой воды, когда существует опасность нападения кабилл-ушти из океана, — вместо того, чтобы скакать позже, когда мне наверняка будут грозить водяные лошади, которые тренируются на песке. Поэтому я ставлю будильник на пять часов и седлаю Дав еще до того, как она окончательно проснулась.
Гэйб уже ушел. Впрочем, я не уверена, что он вообще возвращался домой. И я даже немножко рада видеть опасный темный склон: благодаря ему мне не до размышлений о том, что может означать для нас с Финном отсутствие Гэйба.
Как только мы спускаемся к основанию утесов, мне приходится двигаться гораздо медленнее, стараясь не допустить, чтобы Дав налетела на один из валунов, разбросанных вдоль высокой линии воды. Едва заметные признаки света вокруг отражаются в дыхании Дав — клубы пара, вылетающие из ее рта, превращаются в нечто белое и плотное. Темно так, что я скорее слышу море, чем вижу его. Оно говорит: «Ш-ш-ш, ш-ш-ш…» — как будто я — напуганный ребенок, а море — моя матушка, хотя если бы море было моей матерью, я предпочла бы остаться сиротой.
Дав насторожена, ее глаза косятся на волны прилива, все еще слишком высокого для настоящей тренировки. Когда рассвет наконец наберет должную силу, море неохотно уступит несколько десятков ярдов плотного песка всадникам, позволяя им работать, давая побольше места в стороне от океана. Но пока что прилив бурен и близок, он прижимает меня к стенам утесов.
Меня совсем не переполняет храбрость.
Высокая вода, абсолютный мрак, да еще под почти уже ноябрьским небом… в океане рядом с Тисби сейчас гак много кабилл-ушти… Я знаю, что мы с Дав очень уязвимы на этом темном пляже. Ведь прямо сейчас там, в приливных волнах, может скрываться какая-нибудь водяная лошадь.
Сердце колотится прямо у меня в ушах. «Ш-ш-ш, ш-ш-ш», — бормочет море, но я ему не верю. Я поправляю стремена. Я не сажусь в седло. Я напрягаю слух в поисках какого-нибудь звука жизни. Но слышу только океан. Вода вдруг вспыхивает, как коварная улыбка. Это может быть отражением гибкой спины кабилл-ушти…Но Дав почуяла бы это. Я должна доверять своей лошадке.