Кэт смотрит вниз и на мгновение хмурится, а потом вдруг показывает на что-то.
Я прослеживаю за ее взглядом и вижу блестящую черную спину, уплывающую в море. Мои губы насмешливо дергаются.
— Похоже, ты выиграла, Кэт Конноли.
Она похлопывает Дав по плечу и говорит:
— Зови меня Пак.
Шон
Я возвращаюсь на конный двор и обнаруживаю там полный беспорядок. Половину лошадей не вывели вовремя на прогулку. Меттл топчется в загоне возле конюшни, методично обгрызая и облизывая верхнюю перекладину ограды. Эдану вообще не вывели из стойла, а Мэтта нигде не видно. Если он думает, что таким образом бросает вызов мне и Корру, то здорово ошибается.
Меня не оставляет чувство, будто я забыл что-то сделать, пока наконец не доходит: я отправился из конюшни с двумя лошадьми, а возвращаюсь с одной. За мной не идет в поводу лошадь, мне не нужно ее расседлывать.
Джордж Холли находит меня сразу, как только я снова возвращаюсь во двор после кормления кабилл-ушти, держа в руках перепачканное кровью ведро. Он нацепил на голову ярко-красную кепку, чтобы не мешали волосы, а на лицо нацепил улыбку, чтобы не выдавать своих чувств.
— Привет, мистер Кендрик! — бодро приветствует oн меня, шагая в ногу со мной через мощеный двор. — Вы, похоже, в неплохом настроении.
— Вот как?
— Ну, у вас такое лицо, словно вы только что улыбались, — говорит Холли.
Он окидывает взглядом мою одежду; слева, на нее налипла, наверное, половина островной почвы.
Я коленом нажимаю на рычаг шлангового насоса и начинаю полоскать ведро над стоком.
— Я сегодня одну лошадь потерял.
— Вас это как будто не удручает. А что случилось?
— Она прыгнула с утеса.
— С утеса?! Это что, в порядке вещей? Это нормально?
Эдана, стоящая в конюшне, испускает высокое нетерпеливое ржание, в нем слышна тоска по морю. В прошлом году в это же время Мэтт уже гонял своего скакуна по пляжу до изнеможения. А сейчас во дворе конюшни тихо без Мэтта; похоже на затишье перед бурей. Я думаю о том, что завтра начнется Скорпионий фестиваль и в параде наездников в этом году будем участвовать и мы с Мэттом, и сумасшедшая Кэт Конноли.
Я перестаю качать воду и внимательно смотрю на Холли.
— Мистер Холли, в этом месяце ничего нормального просто быть не может.
Пак
Итак, сегодняшний вечер — это вечер начала великого Скорпионьего фестиваля.
Я только однажды была на этом: фестивале; мама взяла нас с собой, пока папа был в море. Папа никогда не одобрял ни праздник вообще, ни бега в особенности. Он говорил, что одни бандиты воспитывают других бандитов, и в целом у них на две ноги больше, чем им нужно, поскольку с таким количеством им не справиться. И мы всегда думали, что мама тоже не одобряет все это. Но в тот год, когда стало ясно, что папа не вернется к вечеру, мама велела нам надеть пальто и шапки, а Гэйба попросила оживить «морриса» (с ним уже тогда нелегко было управиться). И мы, чувствуя, что делаем недозволенное, набились в нашу машину; Гэйб занял привилегированное переднее место, мы с Финном пихались и толкались сзади. Мама прикрикнула на нас и погнала «морриса» по узкой дороге в Скармаут, нагнувшись над рулем, как будто сидела на капризной лошади.