— Даже ты не видела такой сказки?
— Сказки? Ты о какой говоришь?.. А, понятно. Умеешь ты выбирать слова.
В мире существовало, в широком смысле, два типа сказок. Сказки со счастливым концом и сказки с концом несчастливым.
По правде говоря, на самом деле существовало четыре типа, но остальные два были слишком сложны, чтобы люди могли их создавать, а люди — слишком несовершенны, чтобы их понимать.
Если и был кто-то, кто мог создавать и читать эти сказки, то только бог; и именно это Церковь обещала людям после смерти.
— Истории, где они жили долго и счастливо, — сказал Лоуренс.
Хоро молча отошла в угол комнаты и взяла кувшин с вином, стоявший рядом с их пожитками. Потом обернулась с улыбкой на устах.
— Такого не бывает. Конечно, я радуюсь, когда беседую с тобой. Слишком сильно радуюсь — настолько сильно, что так бы тебя всего и съела.
Если бы Лоуренс услышал эти слова вскоре после их знакомства, если бы тогда он взглянул в ее красноватые глаза — вне всяких сомнений, он бы испугался.
Но сейчас какого-либо беспокойства он не ощущал.
Хоро желала вернуться к тем отношениям, которые у них были при их первой встрече. Осознание этого пронзило Лоуренсу сердце.
— Но как бы вкусна ни была еда, нельзя ведь есть одно и то же все время, не так ли? От этого устаешь, не правда ли? И, что хуже всего, поскольку я наслаждаюсь все больше и больше, мне требуется все большая стимуляция; и что потом? Ты ведь знаешь, знаешь, что находится на вершине этой лестницы?
Когда-то Лоуренс дрожал, пытаясь прикоснуться к руке Хоро, но сейчас Хоро могла обнимать его без всяких происшествий, и он мог целовать ей руку сколько его душе было угодно.
Сосчитав остальные вещи, которые они могли делать, Лоуренс осознал нечто, что привело его в ужас.
Впереди у них много, очень много времени, а сделать они могут еще так мало.
Они могут держаться за руки, могут передавать друг другу вещи, но конец обязательно наступит, прежде чем они это осознают.
Они могут продолжать взбираться по лестнице.
Но кто может гарантировать, что лестница будет длиться бесконечно?
— Рано или поздно я перестану получать то, чего жажду; весь восторг, который когда-то вызывали беседы, потухнет, останется лишь в воспоминаниях. И тогда мне останется лишь возвращаться мыслями в прошлое и думать, как было хорошо, когда мы только познакомились.
Сейчас она смотрела пристально и недобро.
— Вот что меня страшило. Меня страшило предстоящее скорое исчезновение этого восторга. Все из-за… — Хоро глотнула из кувшина, — …твоей доброты, — закончила она, словно обвиняя саму себя.