Волчица Хоро Мудрая.
Волчица, которая жила веками, которая даровала людям урожаи, которая превыше всего на свете боялась одиночества.
Одну сторону этого страха понять было трудно. Почему она терпеть не могла, когда ее почитали и боялись как богиню, — этого рассудком постичь невозможно, казалось Лоуренсу.
Разумеется, она жила так долго, что других существ, проживших столько же, было крайне мало, и из-за этого она была особенно подвержена чувству одиночества.
Но здесь и сейчас Лоуренс наконец нашел ответ — причину, почему, пожив так долго, Хоро тем не менее не стала — да нет, не могла — искать себе подобных.
Хоро не раз говорила, что она не богиня.
В этом-то и была истинная причина.
Единый бог, считалось, создал небесное королевство, где не было места ни дряхлости, ни болезням — лишь вечное блаженство.
Хоро подобного сделать не могла.
Подобно обычному человеку, она могла лишь привыкать к чему-то, а затем уставать от этого и проводить бессонные ночи, думая: «Ах, как хорошо было в начале!»
Она не могла оставаться счастливой вечно.
И эта Мудрая волчица, прожив столько, сколько прожила, знала слишком хорошо, что ее простому, детскому желанию не суждено сбыться.
— Меня давно уже впечатляет, насколько вы, люди, умны, раз смогли придумать пословицу «Все хорошо, что хорошо кончается». Я хоть и думаю про себя «о да, так оно и есть», но не могу найти в себе решимости прекратить что-то, что доставляет мне удовольствие. Я не знаю, что будет, если ты пройдешь со мной весь путь до моей родины. Вот почему я хочу расстаться здесь, и тогда наше путешествие будет прекрасно от начала до конца.
У Лоуренса просто не было слов. Хоро подошла к нему и протянула кувшин, и он его взял.
Ничего светлого не было в ее словах, но в голосе он услышал решимость — почти граничащую с вызовом.
— Разве ты сейчас не близок к достижению собственной мечты? Разве сейчас не идеальное время, чтобы закрыть эту страницу своей жизни?
— Ну… похоже, что так, — ответил Лоуренс. Он ведь именно поэтому и не перебивал ее.
— И еще — я собиралась сказать тебе позже и устроить сюрприз, — Хоро подавила смешок и уселась рядом с Лоуренсом, словно разговора только что и не было вовсе. Она изогнулась и подобрала лежавший на кровати том. — Я есть в книге, — произнесла она с немного печальной улыбкой — несомненно, печальной из-за удивления Лоуренса при этих словах.
И это несмотря на то, что он не выказал ни намека на эмоции, когда Хоро говорила о грядущем осуществлении его мечты.
— В прошлом много чего произошло — много чего, о чем я забыла совсем, пока не увидела здесь, — сказала Хоро и, перевернув несколько страниц, протянула книгу Лоуренсу, словно предлагая прочесть самому.